постоянно идут посылки от различных организаций краёв и областей Сибири, из других регионов страны. Сам видел большую посылку с сигаретами от Волгоградского комитета ветеранов войны (уж они-то, фронтовики, знают, что надо солдату!), маленькую, но от того не менее дорогую посылку из Алтайского края с мылом и бинтами, с лаконичной надписью: «От матери погибшего солдата».
Не могу не привести и письмо, которое здесь, в бригаде, буквально ходит по рукам. «Дорогой солдат! Меня зовут Олег Дёмин. Я живу в городе Рубцовске. Мне 8 лет. Учусь во втором классе на круглые пятёрки. Посылаю свой гостинец. Я в Душанбе видел войну. Не хочу, чтобы стреляли…»
15:40. На КП появляется командир одной из рот старший лейтенант Грищенко. Накануне рота отбила несколько контратак боевиков в районе трамвайного парка, а затем – во взаимодействии с третьим батальоном – овладела школой. Замечу, что здание её было весьма основательно подготовлено к круговой обороне. Да ещё перед самим зданием – окопы. Уничтожив в ходе боя до двадцати боевиков, подразделение потерь не понесло.
– Ротный, ты же сам видишь, как нам надо взять этот дом, – слышу, как не приказывает, а убеждает офицера начальник штаба бригады подполковник Белевич. – Смотри, – тычет карандашом в карту, – и фланг надёжно прикроем, и сектор обстрела значительно увеличим.
– Понимаю, но у меня всего семь солдат осталось! И мы три дома держим… С кем же я на штурм пойду?
Выкурив сигарету, Грищенко уходит.
Начштаба, проводив его взглядом, поворачивается ко мне: «Боевой офицер. В Юрге (место постоянной дислокации бригады) хотели уже увольнять его из армии, уж больно бесшабашный… А здесь – один из лучших. Роту получил. К ордену представлен. Нет, всё-таки правильно говорят, что есть офицеры для парадов, а есть для войны…»
16:05. Вместе с начальником штаба бригады подполковником Белевичем выезжаем на передовой командный пункт. Отсюда до «передка» – линии противостояния – не больше трёхсот метров. Но эти метры никто не проходит самостоятельно. Только в броне – в бронетранспортёрах, танках, БМП. Иначе снайперы моментально вычислят.
Отмечу, на этом берегу впервые столкнулись с тем, что снайперы используют малокалиберные винтовки. Преимущество их перед обычными в том, что звука выстрела практически не слышно. Правда, и дальность стрельбы не та. Но здесь, когда между войсками и боевиками расстояние порой меньше броска гранаты, и того достаточно.
18:30. Темнеет. На передовой утихает автоматно-пулемётная перестрелка. Сейчас будут работать в основном снайперы и артиллерия.
Возвращаюсь в штаб бригады на БМП, переоборудованном под командирскую машину. Это значит, что в десантном отсеке, где установлена радиостанция, всего одно место. Туда меня и везёт механик-водитель. Обращаю его внимание, что в двери нет внутренней рукоятки открытия. Спрашиваю, как же я открою люк?
– Я вам сам открою снаружи, как приедем, – отвечает механик-водитель.
– А если на мину нарвёмся или гранатой подобьют? И вы открыть не сможете? Сгорю же здесь, как в консервной банке…
Механик лишь устало пожимает плечами, дескать, ничего не поделаешь…
20:20. Возле дежурного по связи начинают собираться офицеры. После того как утих накал дня, самое время связаться с местом постоянной дислокации части, где у телефона дежурного уже сидят приглашённые для переговоров жёны. Десять-пятнадцать минут разговора… Но надо видеть, как меняется после них офицер…
00:00. В штабе подводят итоги прошедших суток. За день уничтожено до трёх групп боевиков, численностью около 40 человек, три пулемёта, миномётный взвод, гаубица Д-30, три склада с боеприпасами.
Наши потери: погибших – 1, раненых – 9, уничтожена одна боевая машина пехоты. Расход боеприпасов: в среднем на каждый танк – по 80 выстрелов, на артиллерийский дивизион – до 1000, на миномётную батарею – 600.
С рассветом в штабе появляется старший лейтенант Грищенко.
– А всё-таки я взял этот дом! Оставил по одному солдату в трёх своих домах и с четырьмя штурманули… Духи там на ночь в одной комнате все и собрались. Мы тихо подобрались и забросали их гранатами. Вот так! – И, не дожидаясь реакции начштаба, развернулся и пошёл в роту. Ему теперь предстояло держать четыре дома.
…В семь часов утра радио сообщило неизменную уже в течение двух недель сводку пресс-службы правительства: за истекшие сутки федеральные войска активных боевых действий в Грозном не вели…
Десантники из Пскова
Признаюсь, я специально разыскивал эту часть. Вместе с ней в июле 1992 года в составе миротворческих сил через Рокский перевал Главного Кавказского хребта входил в Южную Осетию. У многих десантников до сих пор, в память о тех событиях, голубая миротворческая полоса на касках. Встретил старых знакомых. К сожалению, не всех. В боях за Грозный погиб командир разведроты капитан Юрий Никитич, чьи ребята тогда, в девяносто втором, шли впереди нашей колонны.
Да если бы только Южная Осетия была за плечами псковских десантников! Ереван, дважды Баку, Вильнюс, Кировабад (Гянджи), Ленинакан (Гюмри)… Думали ли они тогда, что придется воевать на российской земле? Пришлось.
У них получилось всё по известному десантному девизу: «С неба – на землю и в бой». Перелёт из Пскова в Беслан (аэропорт Владикавказа), выдвижение к границам Чечни и бой. Точнее, бои, которые слились для десантников Псковской дивизии ВДВ в один – длящийся уже второй месяц.
Из боевых сводок:
«16 декабря. В период с 23 часов 15: 12 до 3 часов 16: 12 противник пытался подойти к району обороны части для нанесения по нему огневого налёта и возможной атаки. Благодаря тщательной разведке колонны противника были обнаружены на дальних подступах. Огнём артиллерии колоннам было нанесено огневое поражение. Отличились первая самоходно-артиллерийская батарея старшего лейтенанта Ковальчука. Рядовые А. Батурин и Е. Жданов ранены».
«21–22 декабря. Район посёлка Октябрьское. С 5 до 7 часов 22:12 часть была обстреляна из установок „Град“ и миномётов. Потерь нет».
«23 декабря. В ходе захвата рубежа встретили сопротивление противника. Умелыми действиями 2-й и 3-й парашютно-десантных рот, танкового взвода противник был сбит и вынужден был отойти. Мужество и героизм проявили подчинённые лейтенантов Р. Компанец и Н. Ростоцкого, которые первыми вступили в бой и, несмотря на яростный огонь противника, не отступили с захваченного рубежа, обеспечив выполнение поставленной задачи всем батальоном.
Экипажи танков, несмотря на прямые попадания в машины, сумели потушить пламя, восстановили боеспособность танков и продолжили выполнять поставленные задачи. Убитых нет. Ранены рядовые Исаков, Тимофеев…»
Но особенно сильный бой при движении к Грозному разгорелся 28 декабря. В тот день колонна десантников попала в засаду. Огнём из орудия дудаевские боевики сразу поразили две машины, в
