я могла потерять мужа дважды за последние сутки, навалилось тяжёлой глыбой. В носу защипало, а Ким устало прикрыл глаза.
— Когда же он успел? — спросила я, чтобы не дать ему уснуть.
— Не знаю. Выясним. Наверняка пробрался в ангар в одну из ночей после нашего с ним разговора. Если бы у него всё получилось, маголёт просто исчез бы вместе со мной. Меня бы ещё и в дезертиры записали! Повезло, что шли дожди. Я хотел полетать вместе с тобой, но в непогоду сильно болтает, может и молнией жахнуть. Решил тебя не пугать. Конечно, хорошему пилоту вся погода лётная, но я надеялся сделать твой второй полёт приятным. Не сказать, что получилось, да? — он прислонился лбом к моему плечу и затих.
— Только не засыпай! Я же не умею ориентироваться по приборам и сажать маголёт. Мне страшно одной, — потормошила его я.
Муж с усилием открыл глаза и сосредоточился мутным взглядом на пейзаже под носом биплана.
— Ты ничего не можешь сделать с моим состоянием?
— Нет. Не сейчас. Если я продолжу расщеплять яд, тебе станет ещё хуже. Но он не наносит необратимого вреда. Это просто слабость. Потерпи, пожалуйста.
Он терпел. Я осмотрела рычаг и обнаружила несколько воткнутых с обратной стороны иголок, проверила все другие элементы приборной панели, но больше нигде таких не нашла. Обмотала рычаг рубашкой Кима и помогла ему посадить маголёт.
В секунду касания шасси о взлётно-посадочную полосу я едва не расплакалась от облегчения.
К моменту возвращения в штаб Киму стало совсем скверно, но он держался и даже сам дошёл до спальни, хотя яд продолжал атаковать нервные клетки и слабость постепенно превращалась в боль. Ким ни звуком, ни жестом не показал, как ему плохо, а когда я напоила его лекарством — отключился, держа меня за руку.
Меня всё ещё потряхивало от пережитого, поэтому уснуть я бы не смогла. Занялась делами. Использовала десяток накопителей, чтобы восполнить резерв эвклаза и свой, наварила успокаивающего отвара, а потом с наслаждением выпила две кружки.
Закончив, написала сёстрам записки. Ответа от них до сих пор не получала и не знала причин молчания, но надеялась, что теперь они навестят замужнюю меня хотя бы из любопытства. Попросила дежурного полуденника отправить почту, и он отнёсся к просьбе с неожиданной серьёзностью.
Именно в тот момент я ощутила, что из ненужной целительницы проклятого рода превратилась в жену уважаемого командора и единственного ценнейшего гарцеля части, в которой в любой момент ожидают нападения. Следующие за мной по пятам охранники придавали новому статусу весомости.
Изменения в отношении ко мне начались сразу после возвращения, по примеру интенданта Лейна военнослужащие стали обращаться со мной бережнее и заботливее, но теперь процесс завершился, и я окончательно стала своей. Думаю, рискни кто-то прийти ко мне с фальшивой резью в паху сейчас, из него бы сделали строганину ещё до того, как успел бы вмешаться командор.
В душе настало странное умиротворение, я больше не ощущала себя изгоем или нежеланной помехой, напротив. Словно завершилось тяжелейшее испытание на прочность, и меня наконец приняли — целиком и безоговорочно.
Разумеется, большу́ю роль в этом сыграл Кеммер, но всё же дело было не только в нём. Что-то важное случилось прошлой ночью на плацу, когда эскадрилья признала меня в качестве своей единственной целительницы с редким и ценным даром, и это место завоевал для меня не он.
Я сделала это сама, а он просто озвучил правду вслух.
Вероятно, без его поддержки процесс занял бы больше времени. Не считаные дни, а недели или даже месяцы, но результат был бы аналогичным.
Крепко обняв мужа, уснула около полудня и проснулась засветло, когда встал Ким.
— Адель, я чувствую себя так, будто мне девяносто… исполнилось ещё в прошлом веке…
— Хочешь, приглашу Валентайна, обсудите бестолковые новые законы и пропащую современную молодёжь? — ласково предложила я, рисуя на его груди диагностическое заклинание.
Ничего страшного, просто отёчность, слабость, вялость и тошнота.
Кеммер одарил меня суровым взглядом, но я не купилась. Чувствовала, что на самом деле муж вовсе не злится, просто устал. Он доковылял до ванной, потом долго там возился, ругаясь сквозь зубы, и наконец вернулся в спальню с недовольным порезанным лицом.
— Бриться левой рукой неудобно, — проворчал он, и пришлось вмешаться.
Исцелить царапинки, обнять, утешить, а потом быть сверху: страдания страданиями, но не при́ смерти же он, а у нас вообще-то брачный день!
Сытая от счастья я повалилась на постель рядом с мужем и с лукавой улыбкой спросила:
— Угадаешь сам, на что похожи твои симптомы?
— На старость?
— Нет.
— Тогда сдаюсь.
— На беременность, — поддразнила я.
Он приподнялся на здоровом локте и встревоженно спросил:
— Что? То есть ты себя чувствуешь… вот так? Месяцами? — в его голосе было столько искреннего возмущения, что я рассмеялась.
— Пока нет, но в будущем… а потом ещё и дети начнут пинаться в животе…
Ким обнял меня и серьёзно проворчал:
— Тогда одного маголёта будет мало… Подарю тебе ещё и свой личный магомобиль.
— Тоже розовый? — заинтересовалась я. — С розаннами?
— Как пожелает моя особенная леонесса.
Леонесса желала вонючего моруга, шоколадных конфет и массаж пяточек — причём одновременно! — но мудро промолчала, потому что командору требовался постельный режим. За конфетами его можно будет попозже послать, когда выздоровеет. Рука сильно пострадала, и я принялась осторожно её разминать и исцелять. Воссоздавать нервные связи гораздо сложнее, чем сращивать мышцы или кости.
— Тебе повезло, что у тебя личная целительница. Иначе ходил бы на приёмы месяцами…
— Это да, мне ужасно повезло, — абсолютно серьёзно согласился Ким и принялся отвлекать щекотными поцелуями.
Однако прочитать лекцию о недопустимости подобного поведения я не успела, в дверь постучали:
— Нобларина Блайнер, к вам посетительницы.
Признаюсь честно, я даже не сразу сообразила, что «нобларина Блайнер» — это обо мне. Непривычно было слышать такое обращение, и пока Ким удивлённо не выгнул бровь, я так и сидела рядом с ним, будто меня визит посетительниц никак не касался.
И только потом дошло, что это, наверное, сёстры.
Оставалось лишь догадываться, зачем они пришли, но прятаться я не собиралась. Молнией оделась, привела себя в порядок и строго наказала Кеммеру оставаться в постели, пообещав, что буду соблюдать осторожность, и продемонстрировала шесть защитных браслетов на запястьях. Муж захотел сопровождать меня и официально познакомиться со свояченицами,
