Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
И в случае моего отказа его истинная сущность незамедлительно проявится.
Он склонил голову вбок и улыбнулся. Как-то по-доброму, словно речь шла о пряниках с молоком.
– Ну что ты, просто буду менее заинтересован.
Очередная уловка. Чтобы я верил в искренность его намерений. Я не верил. Ни на секунду.
– У тебя есть только я. Думаешь, Прайс будет за тебя просить? – Виктор скривился, будто сама мысль об этом вызывала зубную боль. – Ты толкнул рефери, а это огромный штраф. Плюс сам Дэниел выставит тебе кругленькую сумму за нарушение контракта. Где ты найдёшь деньги, чтобы со всеми расплатиться, если будешь сидеть в тюрьме?
Про Прайса я даже не думал. Наверное, он уже летел в Чикаго, вычеркнув меня, как недостойное его внимания разочарование. Так же, как и Джордан. Почему-то разочарование тренера било по мне сильнее.
Следуя необъяснимому порыву, я нервно запустил пальцы в короткие волосы, ощущая себя мышью загнанной в угол. Безысходность. Противное липкое чувство. Я…
Недолгий скрежет в скважине замка, и дверь в раздевалку снова открылась. Миниатюрная фигурка прошла в центр комнаты и нерешительно замерла на месте.
Я напрягся. Какого чёрта? Кто её впустил?! Ей вообще здесь не место. Я не хотел, чтобы Руис её видел. Чтобы вообще знал о её существовании. Дышал с ней одним воздухом. И если сначала я рассчитывал наорать на неё и в грубой форме выпроводить отсюда, то, заметив в тусклом свете ламп заплаканное лицо, захлопнул рот и не издал ни звука.
Виктор поднялся.
– У тебя час на размышления. Дальше будешь выпутываться из этого дерьма сам, – поставил он окончательную точку в нашем разговоре и, окинув напоследок заинтересованным взглядом Эм, оставил нас одних.
Мы молча смотрели друг на друга. Я даже представлять не хотел, как выглядит моё лицо. Глаз окончательно заплыл, картинка расплывалась, и мне приходилось прищуривать второй, чтобы изображение выглядело более разборчивым. Но тем не менее, хрупкую фигурку в обтягивающем голубом платье в тон глазам, которые сейчас источали все оттенки тревоги, я рассмотрел без особо труда.
– Подойдёшь? – осторожно предложил я. Не хотел давить.
На раскрасневшееся личико набежала тень неуверенности, и она ещё целую минуту нерешительно топталась на месте, прежде чем сократить расстояние и плавно, без резких движений, опуститься на колени между моих разведённых ног. Я умело замаскировал шок, вызванный её последним действием. В любой другой ситуации это привело бы к волнительным колебаниям в нижней части тела. Но не сегодня. Я неотрывно смотрел на неё сверху вниз: как она судорожно роется в маленькой сумочке, что-то ищет, достаёт пачку салфеток, вынимает одну и, медленно приблизившись к моему лицу, прикладывает пахнущую мятой и антисептиком ткань к повреждённой брови.
– Зачем ты это сделал? – расстроено прошептала она. – Тебя могут посадить.
Я вяло улыбнулся. Совсем не мог злиться рядом с ней.
– Будешь писать мне письма?
– Это не смешно! – Ещё тише, еле уловимо. Обдавая тёплым дыханием разбитые губы. И этот взгляд… Печальный. Горький. И безумно красивый. – Если он умрёт… Мы в Неваде… Ты… просто…
Не трогая руками, я потянулся вперёд и уткнулся носом в маленькое ушко, марая кровью фарфоровую кожу.
Цветы должны быть чистыми. А я хотел запачкать её всю. Собой.
Она не отстранилась. Лишь напряглась и задержала дыхание.
Моя девочка переживала. Но переживать ей нужно было вовсе не за меня.
«Каждому чудовищу нужна своя Белль».
И чудовище нашло её.
Только эта Белль продолжала жить в сказке. Страшной. Жестокой.
– Успокойся, Эм. – Я повёл носом вдоль скулы и поцеловал уголок рта.
Я хотел насытиться клубничным запахом. Потому что не знал, когда получится увидеть её вновь. Теперь я вообще не был уверен, что это произойдёт. И я не мог лгать. Только не ей. Потому приложил все силы для того, чтобы проглотить колючее, режущее гланды «всё будет хорошо».
Она упёрлась ладошками мне в грудь, отстранилась и поднялась. На её голых коленках отпечатались следы плитки, и я, желая их стереть, невесомо провёл по ним кончиком пальца.
– Мне жаль, что всё так сложилось, Максвелл, – увеличив расстояние между нами, с горечью выдавила она. – Я надеюсь, ты найдёшь хорошего адвоката. Фостер не умрёт, и ты не попадёшь в тюрьму.
Я оторвался от её ног и перевёл взгляд на лицо.
От куклы только внешность. Внутри живая, настоящая… Невероятная.
Я ошибся. Верные женщины существовали в природе.
И сейчас одна из них стояла прямо передо мной.
– Прощаешься?
Эм еле заметно кивнула.
– То, что произошло между нами – ошибка, которая больше никогда не повторится.
– Жалеешь?
– Ты не представляешь, как… – на выдохе честно призналась она. – Я пришла сюда, потому что хотела поддержать. Не могла уйти просто так… Первым же рейсом я улечу в Австралию. К Эйдену.
Они ничего не сделали. Прайс со своей жёнушкой казались мне ещё более отвратительными людьми, чем Виктор.
Я неторопливо поднялся. Хотел оттянуть момент. Момент, когда разобью сердце, которое уже давно разбито… но не помнит этого. Я никогда с таким не сталкивался и не понимал, насколько правильный поступок я собираюсь совершить. Но я не её чокнутая семейка. Я не буду лгать.
Я их презирал. Каждого. За то, что молчали. Молчали и играли. В такую жестокую, бесчеловечную игру. За то, что не помогли ей. А она очень нуждалась в помощи.
– Тебе не нужно никуда лететь, Эм. Эйдена там нет.
Она непонимающе нахмурила брови, а внутри меня что-то надрывно треснуло.
Казалось, всё лицо онемело, а сломанные рёбра обрубленными острыми концами кололи лёгкие. Не давали сделать вдох. Не давали сказать.
– Эйден мёртв. Он погиб в той аварии.
Глава 20.
Лас-Вегас. Настоящее время.
Эмили.
– Эйден мёртв. Он погиб в той аварии.
Широко распахнув глаза, я стояла и смотрела на него, как на сумасшедшего, не улавливая ни одного произнесённого им слова. Я отказывалась принимать тот факт, что он настолько бессердечен. Шутить о таком – означало быть представителем совсем не того класса, к которому я его причислила.
– Что ты такое говоришь? – мой тихий шёпот вырвался из сведённого судорогой горла и осел ломким вопросом на мужском лице.
– Машина влетела не с твоей стороны. Машина влетела с его стороны. Он погиб на месте, – медленно проговорил он каждое несуществующее в моей вселенной слово. – Его нет уже полтора года. Ты не можешь смириться. Ты придумала свою реальность, в которой он выжил, и ежедневно продолжаешь подпитывать собственное внушение новыми фактами.
Мои глаза. Они циркулярно-круглые, непонимающие. Как у единственной
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
