Я прибыл в штаб-квартиру Командования королевской бомбардировочной авиации как раз во время крупных рейдов против Гамбурга. В ночь на 24 июля [1943 г.] было уничтожено 45 000 человек и потеряно всего 12 бомбардировщиков – самый лучший результат из всех, которые мы имели до сих пор. Впервые в истории мы создали огненный смерч, который уничтожал людей даже в убежищах. Потери были примерно в 10 раз больше, чем при обычном налете такого же масштаба без огненного смерча.
Никто не понимал до этого дня{156}, почему и как зарождается огненный смерч. Во время каждого крупного рейда мы пытались организовать его, но удалось сделать это лишь дважды – один раз в Гамбурге и один раз двумя годами позже в Дрездене. Возможно, для этого требовалась локальная атмосферная нестабильность.
Огненный смерч в Дрездене был самым ужасным{157}, но, с нашей точки зрения, он представлял собой лишь удачную операцию. В налетах на Берлин такие же силы, как те, что были однократно задействованы при ударе по Дрездену, использовались 16 раз. Мы каждый раз пытались организовать там огненный смерч. Ничего особого в Дрездене не было, просто все сложилось так, как задумано. Это как попадание в лунку с первого удара в гольфе. К сожалению, Дрезден почти не имел военного значения, да и в любом случае эта бойня слишком запоздала, чтобы оказать серьезное влияние на войну.
Королевские ВВС совершили налет на Дрезден с магниевыми бомбами в ночь в среду на Страстной неделе, 13 февраля 1945 г. Американские бомбардировщики нанесли удар обычными и зажигательными бомбами на следующее утро, в День святого Валентина, и еще через день, но уже вслепую, поскольку город был закрыт дымом и плотными облаками.
В «Бойне номер пять» Курта Воннегута нарисована сюрреалистическая картина налета на Дрезден{158}, где писатель находился как военнопленный. На ночь пленных там запирали на бойне. Утром Воннегуту в числе выживших пришлось вытаскивать из убежищ трупы людей, усохших до размера больших имбирных пряников, – Bombenbrandschrumpfleichen. Тела усыхали под действием жара огненного смерча, температура которого опять достигала 800 ºС.
Дрезден, седьмой по размеру город Германии, до этого не бомбили. Этот старый университетский город был наводнен в тот момент беженцами. В результате никто не знает, сколько народа находилось в его домах. Не известно даже в точности, сколько людей погибло во время рейда. Долгое время оценки колебались от 100 000 до полумиллиона. Когда я в 2016 г. посетил диораму дрезденского пожара, там говорили, что ученые сейчас считают правильной первоначальную оценку, данную полицией, – 25 000 человек. В пропагандистских целях Геббельс добавил к ней ноль и шокировал мир цифрой 250 000 человек. В действительности оценки потерь были выше в ряде других городов Германии, в Гамбурге они, например, варьировали от 40 000 до 50 000 человек.
Неоднозначность оценок последствий налета на Дрезден в то время (которая не исчезла до сих пор) связана, с одной стороны, с гипертрофированным образом беспрецедентной бойни, а с другой – с ощущением того, что война в Европе уже близка к завершению и в подобном налете не было необходимости. Особую роль в этом сыграл репортаж агентства Associated Press от 18 февраля 1945 г., где обыгрывались слова официального представителя Королевских ВВС о том, что «штаб ВВС союзников» принял «долгожданное решение об устрашающей бомбардировке{159} немецких населенных центров с целью ускорения падения гитлеровского режима».
