ртом воздух превращался в белёсое облачко пара, которое тут же бесследно исчезало. Непогода принесла с собой не только обильные осадки, но и холод, непривычный для первого месяца лета.
Увидев одиноко бредущий впереди силуэт, я рванул к нему.
— Сашка! — крикнул я, и хрупкая фигурка обернулась, а потом ускорила шаг. — Да стой же ты! Куда ты идёшь⁈
Это точно была она. Я быстро нагнал её. И только когда схватил за руку, сестра остановилась.
— Ну и куда ты⁈ — пытаясь отдышаться, крикнул я.
А она молчала, не оставляя попыток вырваться.
Одетая совершенно не по погоде, в тонкое спортивное трико и облегающую футболку, Сашка была насквозь промокшей. Волосы спутались и повисли тёмными лентами. Лицо бледное, губы синие, пальцы дрожат.
— Ты чего творишь⁈ Жить надоело? — не унимался я, но Сашка будто онемела. — Давай быстро домой!
Услышав про дом, она дёрнулась со всей силы, едва не вырвавшись из моих рук. Но тут же была скручена и водружена на плечо, кверху попой.
— Не хочешь по-хорошему, тогда терпи! — проворчал я и потащил сестру на себе. — И чего тебя только так переклинило!
❖ ❖ ❖
Придя домой, я занёс Сашку прямиком в ванную комнату и усадил на табурет. Молча заткнул пробку в ванне и стал набирать в неё тёплую воду. Застыв в дверях, Катя шокировано смотрела на всё происходящее.
— Раздевайся! — скомандовал я.
Но обхватившая коленки ладонями и мелко подрагивающая от озноба Сашка лишь меланхолично посмотрела на меня.
Тогда я подошёл к ней и сам стянул с неё футболку. Подхватил девушку под мышки, поставил на ноги. Стянул с ног мокрое трико. Затем расстегнул бюстгальтер, стащил с неё трусики. И, подхватив двумя руками, погрузил в тёплую ванну. А потом сделал льющуюся в ноги струю воды погорячее, чтобы околевшая Сашка быстрее согрелась.
— Побудь с ней, — попросил я Катьку и вышел из ванной комнаты.
Сестра заказала на ужин пиццу с грибами, которая так и стояла нетронутая в коробке на обеденном столе. Заглянув в холодильник, я достал начатый пакет с молоком. Почистил с десяток крупных картофелин, порезал в кастрюлю и, залив кипятком из чайника, поставил на плиту. Позже к пюре быстро сделаю овощной салат. Будет всяко лучше и полезнее, чем остывшая пицца.
Быстро переодевшись в домашнее, я вернулся в ванную, достал пластмассовый таз. Открыл упаковку соли с горчицей, которую специально держал для подобных случаев. Налил в таз кипятка, высыпал соль, размешал и поставил таз на пол перед табуретом.
— Принеси, пожалуйста, два чистых полотенца и тёплый плед, — попросил я Катьку. — И последи там за картошкой.
Не говоря ни слова, Катерина кивнула и вышла из ванной комнаты.
— Согрелась немного? Дурёха! А теперь вылезай! — подойдя к ванне с полотенцем в руках, произнёс я. Прижимая коленки к груди, Саша подняла на меня глаза, но не сдвинулась и на миллиметр. — Стесняешься меня? Хорошо, я отвернусь, — сказал я и почти уже развернул корпус на пол-оборота.
— Не отворачивайся, — тихо произнесла она и стала подниматься на ноги.
Ну, наконец-то, заговорила!
Я помог сестре вытереться и обернул её полотенцем, про себя отметив, что её мокрые, небрежно ложащиеся на плечи локоны, выглядят весьма сексуально. Второе полотенце она сама скрутила на голове, спрятав под него длинные волосы. И когда Сашка покинула ванну, я отобрал у неё мокрое полотенце и замотал в тёплый сухой плед. Потом усадил на табурет и заставил опустить ноги в таз.
— Она же горячая! — возмутилась сестра и отдёрнула ногу.
— Давай, давай! Побегала? Придётся теперь потерпеть!
Ухватил обе стопы и с силой погрузил их под воду. Видя, что мои раскрасневшиеся ладони тоже опустились в кипяток, Сашка перестала сопротивляться и успокоилась.
— Ну? Может, расскажешь, что у тебя случилось? — спросил я, и сестра начала молча покусывать свои губы. — На кой хрен тебе понадобилось мокнуть под дождём, а?
— Когда я уходила, его ещё не было, — обиженно сказала она.
— Ну да. А когда он пошёл, ты вдруг решила прогуляться под дождиком? Так, что ли? — напирал я. — Там такие тучи были! Если хочешь заплакать — вперёд, давай! — сердито бурчал я, сидя на полу перед Сашкой и активно растирая пальцами её стопы.
— Я просто подумала… — произнесла она и замолчала, украдкой посматривая на дверь, а потом собралась с духом и, выговаривая слова по отдельности, продолжила: — Если заболею, как Катька, то, может, тогда, ты обратишь на меня внимание. Ты всё время только о ней и думаешь! Катюшка то! Катюшка это! — говорила она теперь быстрее и с явной обидой в голосе, но достаточно тихо, чтобы никто кроме меня её не услышал. — А меня ты совсем не замечаешь. Я, между прочим, тоже стараюсь! Вещи стираю. Глажу. Порядок навожу… И хоть бы раз похвалил…
Последние слова Сашка говорила сквозь слёзы, уже не сдерживаясь. А договорив, зарыдала в голос и закрыла лицо ладошками. Видимо, моя забота о заболевшей Кате просто стала для Сашки последней каплей, вот она и сорвалась. Приревновала меня к своей же сестре! От этой мысли мне стало даже немного смешно.
— Ну а убегать-то зачем было? — риторически спросил я, зная, что сестра не ответит. — Эх… Я не хочу, чтобы ты заболела.
— Но тогда ты не будешь заботиться обо мне так же, как о Катьке! — всхлипывая, рассуждала Саша.
— Так вот, в чём дело⁈ Поэтому ты решила заболеть? Ну, Сашка! Для того чтобы я заботился о тебе, не обязательно болеть! Ну ты и дурёха!
— Не называй меня так! — оскорблённо попросила она. — Ничего я тебе не дурёха!
— Ладно, ладно. Вот видишь, я уже о тебе забочусь, — сказал я, продолжая массировать Сашкины стопы и чувствуя, как руки сильно печёт от растворённой в воде соли. — Так хорошо?
Я поднял голову и посмотрел на сестру. Сашка едва заметно улыбнулась и кивнула.
— Угу, — тихонько промычала она, одной ладошкой вытирая слёзы со своих порозовевших щёк.
Второй рукой она сжимала края тёплого пледа, не давая ему окончательно сползти с плеч.
— Хочешь, я буду заботиться о тебе просто так?
— Просто так? — удивилась сестра.
— Только обещай, что больше так делать не будешь, ладно?
—
