крути перед мужчиной…
Дослушать у меня нет никаких сил. Фыркаю и взмахиваю рукой.
– Я ни перед кем ничем не кручу! Я просто ставила чашку! Я не заслужила, чтобы меня вот так…
– Хватит, Лена.
– Нет уж! Вы же обещали меня уволить, тейе! – Повышаю голос. Злю дядю еще сильнее. Но он почему-то уже не такой резкий. Повторить свою угрозу не спешит. – Так увольте, ради бога! Я буду очень рада! А пока у меня свободное время и я иду загорать! Ясас (прим. автора: до свидания)!
Не давая возможности себя задержать, взмахиваю рукой, разворачиваюсь и быстро спускаюсь по белым ступенькам.
Я думала устроиться на ближайшем пляже, чтобы бесить своим отдыхом дядю и тетушек. Но короткая беседа расшатала настолько, что никого уже бесить я не хочу.
Со мной давно такого не было, но в последние дни меня качает и шатает.
На следующий день после ужина старост к нам на обед пришел Георгиос со своими дружками.
Обычно я его игнорирую до последнего, но тут не сдержалась. Их столик обслуживала другая официантка, но я тоже подошла.
Он так красноречиво ухмылялся, что мне хотелось заехать по ехидному лицу. "Безрукая", да? А ты тогда какой?
Я потребовала у старостеныша публичных извинений.
Он был удивлен. Конечно же, сделал вид, что я всё придумала.
Своих извинений я не получила, но предупредила, что если он еще раз меня коснется без спросу…
Что будет – не знаю. Скорее всего, ни черта. Но и терпеть я устала.
За эту "выходку" получила от дяди еще один нагоняй. И из девочки на подхвате в любое время дня и ночи я стала исключительно вечерней официанткой, когда нагрузка максимальная.
Ну и пусть.
Я всё равно скоро уеду.
Точно-точно. Окончательно.
Пройдя по набережной почти что до конца, сворачиваю на одном из дальних пляжей. Он непопулярен, поэтому полупустой. Но мне это и нужно.
Парень-спасатель узнает во мне местную и не берет деньги ни за шезлонг, ни за зонтик. Бережет мой стартовый капитал.
Я устраиваюсь с комфортом. Обмазываю и без того смуглое тело солнцезащитным кремом и прячусь под зонтом. Достаю из сумки книжку.
В моей голове проживать дни туриста в курортном городке – всегда было чем-то запретным, желанным и сладким, но в реальности очевидной вспышки ленивого кайфа я пока не чувствую.
Прочитав несколько строчек вроде бы интересной книги – сбиваюсь. Поднимаю взгляд на море. Смотрю на горизонт. Пусть оно успокоит…
Я часто возвращаюсь мыслями к тому вечеру. По минутам восстанавливаю события.
Все же замечают, что Георгиос переходит со мной границы. Все замечают, но только Петр хотя бы как-то его осадил. И… Андрей.
О нем я вспоминаю чаще, чем о других.
Столичный депутат больше к нам не приезжал, да и вряд ли вернется.
Ничего не ел. Кофе на него вывернули. Провинившуюся официантку никто не уволил. Вряд ли ему сильно по вкусу наши побережные приколы. Они и мне-то не очень, но…
Мне сложно совсем о нем не думать. Я несколько раз лезла в интернет. Читала.
Ему тридцать три. Он раньше работал на должности, которую мне пришлось гуглить отдельно. Весь из себя образованный, красноречивый, обеспеченный... И при этом грек.
Еще, оказывается, он женат. И вроде бы это хорошо, у такого мужчины должна быть семья. Но, с другой стороны, если верить интернету, сейчас он разводится, что в моих глазах его не красит.
Если бы меня кто-то спросил, как хотела бы я: то раз и на всю жизнь. У нас, у греков, принято так.
С женой они прожили почти пять лет. Детей, как ни странно, не завели.
В нем, с одной стороны, меня интересует всё, а с другой, это "всё" вызывает кучу вопросов.
Мне хочется к нему придираться. Хотя он-то ко мне придираться не стал.
Наверное, я злюсь на него, потому что он хоть и грек, но ни черта не смыслит в нашей бытности. И его советы… Для меня они выльются в еще большую проблему. Я еще хлебну за свой маленький, спровоцированный его «наукой», бунт. Уверена. Только и прекратить этот бунт не могу.
Рука сама собой тянется за телефоном. Я откладываю книгу и опускаю взгляд в экран.
Опять ввожу в строчку поиска имя «Андрей Темиров».
При виде художественных фото, сделанных депутату профессиональными фотографами, голые бедра покрываются мурашками.
Я вспоминаю шум воды, нервную интимность момента, низкий тембр. Как мужчина он произвел на меня сильнейшее впечатление. Только я-то для него кто? Перепуганная официантка.
От этого ужасно обидно.
Напоминаю себе: он женат, Лен. А ты… А ты – это ты.
Но это не мешает мне снова пойти о нем читать.
Перехожу во вкладку новостей. А вдруг там есть что-то о визите к нам?
Нет.
Но верхний заголовок все равно привлекает мое бурное внимание. Сердце ускоряется.
«Андрей и Ксения Темировы разводятся. Уже официально. Эксклюзивное интервью почти бывшей жены депутата».
Ощущая запретность, жму на заголовок и захожу в текст. Он огромный. Состоит из множества вопросов и обширных ответов женщины, чьи фото я тоже уже видела.
Она красивая. Подходит ему. Но это не уберегло от развода.
Я немного жмурюсь и приступаю к чтению.
«Ксения, скажите, пожалуйста, в чем главная причина вашего решения? Мы видели слив фото, на которых вы с неким человеком. Но, если правильно понимаем, кризис начался давно…
Да. Вы правы. Наш с Андреем кризис начался давно. С его многочисленных измен».
Глава 6
Андрей
– Ксень, привет. Скажи, ты охуела?
Повода веселиться у меня совершенно точно нет, но интервью жены вызывает исключительно желание смеяться.
Вероятно, это такая защитная реакция.
Пока в трубке пауза, пробегаюсь взглядом по материалу.
Натрындела так натрындела ты, Ксюх.
Молодец.
Откладываю глянцевый журнал, в котором вышел оригинал исповеди обманутой депутатской жены, на столик в спальне гостиничного номера. Подхожу к окну с непривычным видом на давно забытый город.
Я мог бы мотаться по греческим делам и возвращаться домой, но решил, что эффективней будет на какое-то время тут заземлиться. Сейчас думаю, не менее веским аргументом было и желание хотя бы ненадолго съебать от семейных проблем. Жаль, что не сработало.
Сегодняшний день мне сделали не греки, а жена, чью задержку с ответом, уверен, я расцениваю правильно. Даже с каким выражением она сейчас смотрит перед собой и молчит могу угадать.
Сжала губы. Ноздри дует. Крутит в голове защитно-обвинительную речь.
Пока Ксюха
