становится ясно – слова будут излишни. Одновременно подаемся навстречу друг другу. В следующий миг Кейд обхватывает мое лицо ладонями, а его губы прижимаются к моим. От места касания его пальцев по шее пробираются обжигающие искры, стекающие вниз. Они задевают каждую клеточку, пока не концентрируются в животе, чтобы в следующий миг опуститься еще ниже.
Язык Кейда настойчиво проходит по нижней губе и проникает в рот, касаясь моего. По бедрам бегут мурашки и охотно присоединяются к теплу от разгорающегося в теле пламени, готового перерасти в необузданный пожар даже от столь незатейливой ласки.
Одной рукой хватаюсь за волосы на затылке Кейда, второй сминаю рукав его рубашки, ощущая под пальцами напряженные мышцы. Отвечаю на поцелуй, который из неспешного и изучающего перерастает в дикий и неистовый. То и дело ощутимо прикусываю его губы, за что незамедлительно получаю то же в ответ.
Дыхание сбивается, но мы и не думаем прекращать, взять небольшую паузу или хотя бы сбавить обороты. Кейд без видимых усилий перетаскивает меня к себе на колени. Его ладонь проникает под край моей футболки, кончики пальцев касаются чувствительной сейчас спины. Подаюсь навстречу, еще сильнее прижимаясь грудью и бедром к телу Кейда, которое ощущается восхитительно твердым. Везде.
Мне становится невыносимо жарко. Хочется избавиться от одежды и заполучить доступ к коже Кейда, которая так же пылает под моими ладонями. Ощущаю даже через плотную ткань. Словно прочитав мои мысли и не спрашивая позволения, Кейд ловко стягивает с меня футболку, прервав поцелуй лишь на миг. Теперь он беспрепятственно гладит мою спину и живот, одаривая лаской каждый миллиметр кожи.
Беспорядочно расстегиваю несколько пуговиц на его рубашке и запускаю под нее руки, добираясь до ключиц, а затем и до напряженных грудных мышц. Осторожно скольжу вдоль пластыря, чтобы не потревожить ранение, на которое Кейду, похоже, все равно. Он сбивчиво выдыхает, что заводит еще сильнее.
Хватаюсь за его шею, чтобы поменять положение. Седлаю Кейда, но теперь уже с определенной целью. Ладони Органа обхватывают мою задницу и притягивают ближе. Потираюсь о его эрекцию и не сдерживаю судорожного стона, который он ловит губами.
– Блять, – бормочет Кейд, коснувшись пряжки моего ремня, и впивается зубами в мою шею, побуждая запрокинуть голову.
Продолжаю лихорадочно расстегивать оставшиеся пуговицы и отклоняюсь назад, позволяя прокладывать дорожку поцелуев, сменяющихся укусами, от горла и ниже. Его не останавливает белье, чувствую горячий язык, неторопливо проходящийся сначала по одной груди, затем по второй.
Наши взгляды пересекаются, вижу в затуманенных похотью глазах Кейда неукротимое желание, которое полностью соответствует моему.
– Идем в ванную? – хрипло предлагает он, быстро посмотрев мне за спину на закрытую дверь спальни.
Черт! Я вообще забыла о том, что в квартире мы не одни.
Возможно, стоило бы остановиться. Но я не хочу.
– Да, – выдыхаю едва слышно.
Кейд тут же сдвигается к краю дивана и приказывает:
– Обхвати меня ногами.
Выполняю, только после этого он поднимается, продолжая сжимать ладонями мои ягодицы.
Склоняюсь, чтобы поцеловать его, и Кейд мгновенно отвечает, без спешки продвигаясь к выходу из кухни.
Вздрагиваю, когда внезапно тишину квартиры прорезает трель дверного звонка. Замираем на пороге и тяжело дыша смотрим друг на друга.
– Ну нет, – раздосадовано произносит он. – Пусть идут на хер!
В тот же миг раздается новый звонок.
– Поставь меня, – прошу настойчиво, пытаясь восстановить дыхание. – Нужно открыть, пока мама не проснулась.
Он запрокидывает голову к потолку и шумно выдыхает, сильнее сжимая пальцы.
– Давай, я пристрелю нахрен пришедшего, и мы продолжим?
– Ке-е-е-йд, – тяну настоятельно, сдерживая улыбку.
Похоже, он снова прав. Кто-то свыше явно против секса между нами.
Кейд неохотно разжимает хватку, позволяя мне опустить ноги на пол, и отступает. С взъерошенными волосами, наполовину расстегнутой рубашкой, полы которой высвобождены из-под пояса брюк, с горящими глазами и недвусмысленной выпуклостью в штанах он выглядит чертовски притягательно, но я заставляю себя отступить и пригладить собственную прическу. Подхватываю с края стола свою футболку, кое-как натягиваю ее, едва не забыв вывернуть. Бросив последний взгляд на максимально недовольного Кейда и поджав губы, чтобы скрыть улыбку, отправляюсь открывать.
Касаюсь дверной ручки в тот момент, когда раздается третий звонок. На миг заглядываю в глазок и сразу же открываю.
– Черт, Дани, почему так долго? – недовольно спрашивает Шон, проходя в квартиру.
Раздраженно смотрю на брата, подавляя желание ему врезать, что в последнее время возникает чересчур часто.
– Зачем ты явился? – спрашиваю сердито. – Это небезопасно!
Он с шумом выдыхает и шагает в сторону кухни. Закрываю дверь и иду следом. Кейда нет, скорее всего ушел в ванную. Оно и к лучшему. Незачем Шону видеть его в таком состоянии.
Брат проходит к дивану и плюхается на то самое место, где еще пару минут назад были мы с Кейдом. Отбрасываю прочь неуместные сейчас мысли и заставляю себя сосредоточиться на брате.
– Я подготовил алиби, – сообщает он утомленным тоном. – И решил сам отправиться на встречу с Шеффилдом. Думаю, так возникнет меньше подозрений, чем, если он первым явится ко мне.
Наконец-то здравая мысль.
– Согласна, – говорю я и наливаю себе воды, потому что в горле ужасно пересохло.
Шон кивает.
– Заехал предупредить, на случай если меня задержат, пока будут проверять алиби. Я отдал распоряжение насчет клубов. Вдруг у меня ничего не получится, тогда они перейдут к тебе.
– Шон…
– Ты права, Дани, – решительно сверкнув карими глазами, перебивает он, – я совершаю слишком много необдуманных поступков, но этот таковым не является. Так что не спорь.
– Хорошо, – произношу примирительно, потому что на разговоры на серьезные темы пока не способна.
– А ты вообще в порядке? – вдруг спрашивает Шон, внимательно вглядываясь в мое лицо. – У тебя щеки красные. Заболела?
Делаю пару глотков воды, едва не поперхнувшись, и качаю головой.
– Все нормально.
На кухню заходит Кейд, внешний вид которого вообще не выдает, чем мы тут недавно занимались. На лице привычное отстраненное выражение. Он становится рядом со мной, забирает стакан с водой и допивает ее.
– Органа? – удивленно произносит Шон и с подозрением косится на меня. – Что ты здесь делаешь? И вообще, Дани, где мама и Кастор?
– Я здесь, – раздается сонный голос мамы.
Она появляется на пороге, кутаясь в мою толстовку. Видеть ее не в платье или элегантном костюме непривычно. Обычная одежда, которая к тому же, на размер или два больше, потому что я предпочитаю оверсайз, находясь дома, делает маму меньше, чем она есть на самом деле.
– Я тебя разбудил? – с сожалением произносит Шон.
– Ничего страшного, милый. Что у вас происходит?
– Я ненадолго, – признается
