вопросительное «няуэ» и тихое бормотание.
Я не выдержала и засмеялась. Дерси же громко воскликнула:
— Что здесь творится?! Нас ограбили?! Ураган в окно влетел?!
— Не пугайся… вернее, привыкай, — сказала я. — Лисы. Наш нянька еще неплохо справился.
Просто лисенок освоился, раскрепостился и проявил себя. Скорее всего этому немало поспособствовал мальчишка-слуга. Дети и животные всегда найдут точки соприкосновения… и возможность пошалить.
Смущенный мальчик вылез из-под завалов. Кепка слетела у него с головы, и теперь было понятно, что мастью он не слишком отличается от лисички. Кстати, я так и не придумала для нее имя.
Лисенок вылезать не спешил, а осторожно выглядывал из-за стопки полотенец.
— Вы теперь мне не заплатите? — шмыгнув носом, осведомился ребенок. — Мы не хотели, но Алисси…
— Ты придумал для нее имя? Молодец. Пусть будет Алисси. Нет, конечно, я заплачу. Я же знаю, какие лисы непоседы.
— Надеюсь, она тут не… — Дерси скривилась.
— Если бы она тут да, — улыбнулась я, — мы бы почувствовали, едва войдя, поверь. Это тебе не котик, а нечто более… пахучее. Как тебя зовут, малыш?
— Габриэль… Габби.
— Так вот, Габби, выведи Алисси погулять и не возвращайся, пока она не сделает все свои дела. Потом приберемся и будем ужинать.
Словно поняв меня, лисичка выскочила из укрытия и устремилась к двери. Эллис ее неплохо воспитала. А я чуть не забыла, как тяжело держать лису в тесном помещении, это все-таки дикий зверь.
Глава 4
— Ну и имя – Габриэль, — улыбнулась я, когда мальчишка и лиса к всеобщей радости выкатились за двери.
Габби даже успел соорудить для Алисси поводок, фиксируемый на шее и груди. Из обычного лисичка умудрялась выкрутиться через минуту.
— В честь легенды об огненном ангеле, видно, назвали, — мол, ничего такого, местный фольклор, пожала плечами Дерси. — На севере рыжие – чуть ли не благословение в семье. А на юге их сразу начинают подозревать во второй ипостаси.
— Подозревать? — удивилась я. — Разве вторая ипостась – это плохо? Ну а как же там разные драконы, фениксы...?
— Так то драконы и фениксы, — усмехнулась Дерси. — А также наги, грифоны, василиски – высшие эти… симби… симбо… древние, одним словом. Эти ипостаси доступны только одаренным и высокородным. А тому, кто не так знатен и унаследовал оборотничество – в волка или лису обращаться, в горных барсов или рысей. От этого не почесть, а позор. Такого ведь первого спросят, куда куры из сарая делись.
— Тогда понятно, — протянула я... и вздохнула: пришло время поговорить откровенно. — Ты ведь очень удивилась, когда я спокойно отнеслась к безобразию, которое учинили Габби и Алисси, да?
Дерси отвела взгляд и буркнула:
— Не удивилась я. Давно подозревала. Как вы за предательство не наказали подвалом – так и поняла. Госпожа Эвери непременно наказала бы. Дня три в подвале бы продержала, а я страсть как боюсь темноты.
— Ну-ка, ну-ка, поподробнее, — заинтересовалась я.
— Так ведь, — служанка помялась, — все совпало. В храме накануне говорили, что Небесные Сферы соприкоснутся скоро, чтобы прихожане бдительней были. Тут же всякая демоническая дичь начнется: прорывы там, покойники ходячие, души заблудившиеся...
Девушка замолчала.
— Ты продолжай, — ласково велела ей я, — про души особенно.
Дерси вздохнула еще горче:
— Я вас под утро проверить пришла, уж больно вы накануне... понервничали, когда хозяин вас в спальню не пустил. И сока этого... будь он проклят... полсклянки выхлебали... Ну… вы лежите… как мертвая. А потом встали.
Продолжение истории я додумала сама. Эвери умерла, опившись зелья из пурпурной орхидеи – я умерла, убитая метастазами. Мы поменялись местами... Или моя душа оказалась сильнее и заняла вакантное место. Я очнулась и механически, еще не включив ум, двинулась искать мужа. Потом состоялся тот эпичный разговор.
Разумеется, я больше не была похожа на экзальтированную госпожу Фалькон. От Гидеона скрыть изменения оказалось проще – он все приписывал хитрости злокозненной супруги. А вот служанка знала меня намного лучше.
Я к радости обнаружила, что Дерси ничуть не испугана появлением новой хозяйки на месте старой.
По ее представлению, все объяснялось столкновением Сфер. Дескать, все катаклизмы и глюки космической системы от них, от шаров, которые парят в магическом пространстве и содержат в себе самые разные миры.
— Есть с псоглавцами, — деловито перечисляла горничная, — есть такие, где дышать невозможно, и обитают там только жуткие ящерицы, ликом на человека похожие. И могут они в шкуры человечьи влезать и под видом людей по другим мирам ходить...
— Рептилоиды, — догадалась я, — у нас в них тоже верят.
— Ага. А есть еще демонические, в них демоны живут, так эти самые охочие в другой мир переселиться. И не просто так, а вселиться в обычного человека, изгнав его душу.
— Нет, такое нам не надо, — чуть не перекрестилась я. — Зачем нам демоны? Не нужны они нам. Некоторые люди сами похлеще демонов, хотя если учитывать подселение, все выглядит совершенно по-другому... В моем мире демонов нет. Насчет рептилоидов я, правда, не уверена, зато псоглавцы точно не водятся. Однако и магии никакой не имеется. Вот я и плаваю тут у вас, как двоечница на экзамене.
Дерси снисходительным кивком подтвердила: точно, двоечница. И согласилась мне помогать. Покинуть меня и вернуться в замок Фальконов она отказалась наотрез.
— Так ведь интересно же, — объяснила она в ответ на мое недоумение, — что вы еще учудите. Обыграете ли мужа? И вообще.
— Мне вот тоже интересно, — призналась я с гораздо меньшим оптимизмом.
Разговор о сферах и ипостасях кое-что мне напомнил.
Когда я провожала Габби с лисой, навстречу поднимался хозяин постоялого двора, коренастый, низкого роста мужичок с бородой, Дерси еще упомянула, что он гномьей крови. Так вот мужичок окинул Габриэля нехорошим взглядом и прищурился, а мальчишка весь сжался.
Как бы не навредить мальчику, отвлекая его от основной работы. Местный тариф проживания опции «все включено» явно не предусматривал. А если Габби – оборотень, то все вообще… сложно.
Разумеется, на вопрос, не оборотень ли он, мальчишка энергично помотал головой. Какие оборотни в Долине, благородная лэнья? Это же не Север! Просто Габби очень любит животных. Он на ферме работал, и ему нравилось. Он всегда чувствовал, какой коровке нездоровится… что у
