как от камина, но такой мощный, будто камин этот раз в десять больше обычных. А ещё стали доноситься вроде как человеческие голоса. И мужской, и женский!
Решив сперва скрыто разведать, полез через кустарник на четвереньках. Целую клумбу прополз метров в десять прежде, чем подступиться к краю. А там раздвинул веточки, чтоб полюбоваться на логово барона. Кстати, есть на что!
Такое впечатление, что двор, обрамлённый корпусами, залит асфальтом или застывшей лавой, что вгрызлась в почву глубоко и нещадно. Чёрная клякса площадью примерно в сотню квадратов вляпана посередине и подступает краем прямо к моим кустам. Посередине необычной породы трещина метров пять, в самом широком месте — полметра от силы. Вот из неё и светит ядрёно розовым светом с переливами, что в глазах вскоре начинает рябить.
Периодически из этой щели и продираются курии. Все из розового мяса, как зародыши, но вставая на ноги уже наверху, они начинают изламываться, корчиться и зарастать шкурой, приобретая больший объём. Одна за одной они вылезают, преобразуются в курий первого или второго уровня и двигаются дальше по своему пути.
Рядом с трещиной на троне из той же породы, по дизайну, походящему на застывший всплеск воды, сидит странное существо. Хотя всё здесь странное, но! Верхней частью тела походит на женщину без кожи, розовое мясо мышц, крупные железы груди и жилы обнажены, внизу вместо обычных ног козлиные с копытами, виден и хвост, а рожа… уродливее я ещё не видел! Рот шириной от уха до уха, по два ряда клыков, зенки розовые, зрачки в них чёрными крестиками. Вместо волос бледно–розовые червяки, изо лба рога торчат сантиметров по двадцать. А меж рядов зубов периодически показывается раздвоенный фиолетовый язык, похожий на змеиный.
— Разлому нужно больше боли, ты разочаровываешь меня, — говорит существо шипящим женским голосом.
— Ваше мучительное, обождите. Скоро курии доберутся до последних детей. И тогда вы упьётесь страданиями моего народа сполна, — отвечает ей собеседник полу–женским мерзковатым голоском с трепетом и придыханием, стоя на четвереньках у края трещины и капая туда с запястья своей кровью.
Этот вроде человек. Белобрысый мужик лет сорока, с волосами длинными, в камзоле тёмном. Похоже, и есть барон Искрен.
— Больше страданий, больше мучений, — шипит уродка без кожи. — Зачем ты призвал мою милость, если не можешь этого дать? Жалкий человечишка. И ты смеешь просить о большем?
— Госпожа Ламия, терпение, такую силу они уже не смогут сдюжить.
— Если разлом закроется, ты поплатишься…
— Сейчас, ещё немного, — кряхтит барон. — Я уже научился призывать курий высшего уровня.
Прицеливаюсь в тварь без кожи, она меня бесит больше. Снайперская пика вылетает чётко в голову. Но не пролетев и пяти метров просто рассыпается в прах. Что за⁈
Тварь по имени Ламия вскакивает, оказываясь ростом под два с половиной метра!
— Здесь тёмный!! — Кричит она. — Ничтожество, ты привёл тёмного⁈
Пускаю ещё одну пику в барона! Млять, та же история.
— Выходи! — Орёт Искрен, поднимаясь.
Встаю на ноги и выхожу на открытое пространство перед ними. Похоже, тут какой–то защитный купол. Теперь могу распознать маслянистые отблески его поля. И эти оба внутри.
— Тёмный, — растягивает слово с неким удовольствием образина по имени Ламия, да ещё и склоняя башку в сторону.
Жутко, не то слов. Но я невозмутим. Окидываю взглядом пространство, пытаясь понять, в чём же дело. Неужели это чья–то защита⁈ Но оба же двигались, а поле ни на миллиметр не сдвинулось. Вероятно, оно не привязано к ним.
Барон скалится, ощущение возникло, что он меньше впечатлён моим появлением, чем эта уродка.
Очередной пёс уже нарастил себе шкуру с шипами и теперь пошёл в мою сторону, пригнув башку и угрожающе рыча. Вижу, что и оставшиеся два летуна засуетились на крыше. На них и обратил внимание барон, который завопил в следующий миг:
— Убить! Что встали⁈
Попятившись, я выманил курию из купола и прошил её через глаз. Не успел выдохнуть, на меня прямо с крыши спикировала одна из стражниц! Дал с перепуга очередью, едва успев отпрыгнуть. И всё равно сука такая крылом зацепила, сшибив.
Но я теряться не стал, перекатился сразу и поднялся. Получив ранение, первая не сдохла, однако уже и не полетела. Кувыркнулась вперёд, и я на время о ней забыл. Вторая также попыталась меня уцепить. Но на этот раз я выставил вперёд ледяной щит, мешая её обзору, куда она врубилась и потеряла управление. Дальше покатилась по двору, ломая себе же крылья, судя по треску.
Развернувшись, я дал в след три снайперских по ней и второй твари, что уже поползла ко мне, чтобы цапнуть. Обезвредив обеих, обернулся к злодеям, которые всё это наблюдали.
У Ламии появился интерес в глазах. А вот барон взбесился ещё больше.
— Тебе не удастся разрушить мой план, что я строил годами! — Заявил тот и как заорал по–звериному, выкатывая зенки. Они покраснели и, похоже, чуть не лопнули.
Особняк зашевелился.
— Ты обманул меня! — Закричала следом Ламия, озираясь на шум. — Каждый раз ты тянул время до рассвета!!
— Более я не нуждаюсь в твоей силе! — Торжественно объявил Искрен и стал на глазах превращаться в волколака.
— Ты! Ты связался с другим покровителем! — Взвизгнула уродка и добавила уже мстительно. — Что ж, я буду ждать тебя уже в Нави, подлый человечишка. А ты… Тёмный, ещё свидимся!
С этими словами она полезла в разлом, кое–как туда протиснувшись наполовину, растворилась розовой пылью, которую туда засосало, как пылесос.
— Беги, беги змея, — посмеивается волчьим ртом барон, выпрямляясь в двухметрового вервульфа. — Я вызову других демонов, посильнее тебя! Ну а ты что встал, дерзкий сопляк?
— У тебя есть шанс спастись, прыгай за ней, — киваю на разлом. — Давай, давай, пёс.
— А ты смелый, раз пришёл совсем один в моё царство, да ещё и в ночи. Так умри же здесь!
Сам он не полез из своего купола, а вот его приспешники повалили буквально из всех щелей особняка! Насколько я понял, он копил этих псов тайком от Ламии, не пускал их в атаку. Ну а теперь решился.
Огибая с обеих сторон поле, курии рванули на меня. При том ни одной обычной твари, все с шипами.
Начал раздавать с двух рук, как персонаж Клинта Иствуда, отступая к кустам. Потому что мне нужен боезапас. Вскоре
