жрёт, — отмахнулся Льен, — ничего твоему зверю не будет. Пусть развлекается.
Я глубоко вздохнула.
— Что такое нирды?
— Паразиты, — ответил Льен. — Нитевидные сущности, принимают разную форму, в основном, вытянутую. Питаются энергией, поэтому часто обитают рядом с энергетическими линиями, силовыми кабелями и проводами. Если размножатся, то способны полностью обесточить целый корабль.
— У меня было ощущение, что оно прям в руку проникло… — пожаловалась я.
— Да, такой эффект возможен, — ответил Льен. — У тебя в теле тоже в некотором роде есть электричество, нирды стали его забирать, поэтому тебе показалось, что это ощущение внутри руки. Когда мы будем на Фурде, загоним Искру в бокс для дезинфекции: в нём создаётся особое поле, которое нирды не выносят.
Он показал мне на стену.
— Видишь значки? Это указатели.
Пока мы шли, Льен подробно и понятно объяснял, что означают эти символы на стенах и развилках. Я на соображалку не жаловалась, разобралась быстро, так что теперь смогу уверенно находить дорогу на их корабле, пока я тут.
Оказавшись в каюте снова наедине с Льеном, я посмотрела на него и… почувствовала странную неловкость. Было что-то такое в его взгляде…
— Спасибо, что проводил, — сказала я, настороженно поглядывая на него. — Я думаю, я смогу заснуть как-нибудь сама. Спасибо.
Льен не ответил. Он стоял рядом со мной и… смотрел. На меня.
Взгляд был странный. Изучающий. При этом он медленно шевелил кисточкой хвоста рядом со своим коленом.
— Спасибо, Льен, — ещё раз повторила я. — Я дальше сама.
Льен молча шагнул ко мне. Подхватил меня на руки, ошеломив этим до потери дара речи.
И пока я хлопала глазами и беззвучно открывала рот как рыба, совершенно оторопев от его молчаливой бесцеремонности, Льен занёс меня в спальню и бережно уложил на кровать, которую я не удосужилась заправить, отправившись на поиски Лиса.
Также молча, но крайне уверенно мужчина накрыл меня одеялом, и лёг поверх него рядом со мной… прижался к моему телу, придавил тяжелой ручищей мои бёдра и осторожно положил голову на мое солнечное сплетение.
— Засыпай, — невозмутимо приказал он.
Я уже совершенно перестала что-то понимать. Голова шла кругом от этих непредсказуемых инопланетчиков и их странных поступков. А еще стало нестерпимо горячо. Жар его тела проникал даже сквозь плотное одеяло и оно уже совершенно не казалось надежной преградой.
— Зачем ты… — начала было я, но Льен перебил меня.
— В тебе есть нечто странное, — ответил он, не двигаясь, устремив взгляд куда-то вглубь себя, — эмоциональный фон вокруг тебя… необычный. Я способен улавливать такие вещи. В момент засыпания мозг работает иначе, я многое смогу уловить. Ты же не против проверки? Это нужно прежде всего для тебя самой.
— Эм… не против. Я просто думала, что мозг находится в голове, — оторопело отозвалась я, — а ты на животе улавливать собрался.
— В районе живота тоже есть сплетение нервных клеток, весьма обширное, и плюс — тут улавливать удобнее, — как ни в чём не бывало заявил он. — Спи, Мира. Я дождусь, когда ты заснёшь, и уйду. Завтра с утра зайду.
Положение, конечно, очень двусмысленное. В одной кровати… вдвоем.
Так-то у меня был однократный сексуальный опыт, в студенчестве еще, по глупости. Коля был нашим старостой, нахальным красавцем, по которому сохла половина универа. Почему-то он положил глаз на меня, ухаживал красиво, как мне тогда думалось, и умело ездил по ушам.
Я влюбилась, позволила ему затащить себя в постель, а потом он заявил, что вообще ничего серьезного не планировал со мной, и я полная дура, что влюбилась в него. Сволочь. С тех пор общения с мужчинами я старалась избегать. И сейчас, с Льеном, пусть он и лежит поверх одеяла и не двигается, во мне впервые появились… мысли. А каково бы это могло быть с кем-то другим… с ним, например.
— Я сказал тебе спать, Мира, — с властными интонациями сказал Льен. — Напоминаю, что я чувствую твои эмоции.
Я покраснела до корней волос, вспыхнула вся буквально. Стало так стыдно, а еще неловко. Что это я действительно? Такой бред в голову лезет.
— Это обязательно, чтобы ты… — осторожно начала я, но Льен не дал мне возможности закончить фразу.
— Обязательно, Мира. Нужно разобраться с твоей аномалией, — твёрдо ответил он, — считай меня одним из приборов, как в лаборатории. Если сама не заснёшь, мне придётся прибегнуть к своим методам, они могут тебе не понравиться. Спи.
Я глубоко вздохнула. Аномалия, придумал же. Подумала еще немного. Нет, я не хотела, чтобы он прибегал к своим методам.
Прибор, значит? Большой такой, тёплый. Ты же можешь включить воображение, Мира?
Я ещё раз вдохнула и выдохнула, на этот раз медленно. Постаралась расслабиться. Поёрзала немного, отчего «мой прибор» приподнялся, позволяя мне устроиться удобнее.
Решив подумать о том, что мне из вещей завтра необходимо заказать, я углубилась в свои мысли и как-то незаметно пригрелась и уснула. Даже странно. Точно Льен что-то применил из своих штучек.
Но хоть никаких кошмаров мне больше не снилось.
Проснулась, когда по универсальному галактическому времени было раннее утро.
У меня на подушке самым бессовестным образом дрых Лис. Он-то меня и разбудил, опустив свой пушистый хвост на мою щеку.
Я чихнула. Пушистый разбойник приоткрыл один глаз, оценивающе посмотрел на меня и уткнулся носом в лапу. Он весь был пыльный-препыльный, с грязными лапами и взлохмаченной шерстью, но выглядел умиротворённо-довольным. Ну и пусть себе дрыхнет, потом отмою, подумала я, и пошла в душ.
Льен зашёл в гостевую моей каюты, когда я была уже собрана и лениво игралась с формой журнального столика перед диваном. Прогон программ оказался скучным, к тому же я была голодна — Льен отдельно об этом говорил, что придётся обследоваться на голодный желудок.
Когда я голодная, у меня настроение всегда портится. И сейчас затянувшаяся проверка не лучшим образом сказалась на моем состоянии.
Льен по мере того, как я всё больше злилась, всё больше мрачнел. Когда он всё закончил, я уже была основательно на взводе. Не только из-за голода. Из-за молчаливого Льена, который хмурился, резко взмахивал хвостом и угрожающе щелкал им по своей голени и в целом выглядел пугающе-угрюмым.
Мне хотелось вернуть того, вчерашнего Льена, который меня успокаивал. Этот мрачный Льен меня даже пугал.
Наконец, он выругался, заявил, что мы продолжим позже,
