его губы коснулись моих. Это был долгий, глубокий поцелуй, от которого по моему телу побежали мурашки, как будто пузырьки в хорошем шампанском. С этой минуты я поняла, что пропала. Я безнадежно влюбилась в Боя.
*****
Прошел целый месяц, прежде чем Бой стал моим любовником. У каждого из нас случается поворотный момент в жизни, который меняет все: и будущее, и даже то, как мы относимся к своему прошлому. Когда папа оставил меня в аббатстве, это был один из таких моментов. Другим моментом стало то, что я влюбилась в Боя.
В тот день мы вместе ехали верхом через поля Этьена по направлению к Компьенскому лесу, до которого было около двух километров. Флост, моя кобыла, нервничала, ей хотелось пуститься вскачь, но на опушке леса Бой повел своего коня шагом и жестом указал на тропинку, ведущую в рощицу нежных серебристых берез. Я много раз там каталась. Но когда я ехала следом за Боем по извилистой тропе в тени деревьев, я чувствовала, что между нами происходит что-то чудесное.
Воздух, прохладный и свежий, был пропитан густым ароматом сосен и сырой листвы. Прозрачный зеленый свет пробивался сквозь листву. Наше молчание оживляло только пение птиц, изредка нарушаемое печальным свистом черного дятла и шуршанием лис, кроликов и других мелких животных в кустах. В высокой траве по краям тропы росли голубые, желтые и алые дикие цветы.
– Я хочу показать тебе одно место, – сказал Бой, когда мы оказались на маленькой поляне, залитой солнцем. – Следуй за мной. – Он направил своего коня вправо. Мы покинули тропу и проехали по поляне на другую сторону. Я услышала шум льющейся воды. Лошади пошли на звук.
Мы остановились, когда увидели, как прозрачная вода, сверкая на солнце, падала с каменистого уступа в бассейн из известняка.
– Красиво, правда? – Бой повернулся в седле и посмотрел на меня. Я подъехала к нему. Я ездила верхом в этом лесу больше года, но никогда не видела этого места.
Мы спешились, привязали лошадей к кусту, посидели на плоском камне у ручья. Мы говорили и любовались игрой воды и света, серебристые и золотистые искры танцевали на ее пузырьках. Сердце гулко билось в моей груди, так как я знала, что будет дальше. И я хотела его.
Бой положил руки мне на плечи и повернул меня к себе. Когда наши глаза встретились, звуки леса исчезли для нас. Он взял мое лицо в ладони и поцеловал меня. Его губы сначала нежно ласкали мои, потом он стал настойчивее, его язык проскользнул внутрь, и я ответила ему, чувствуя, как слабею от его прикосновений. Он подхватил меня на руки. Я обхватила руками его шею, и он отнес меня на мягкий зеленый мох под деревом и уложил между его корнями, выступающими из-под земли. Я задрожала, когда он лег рядом со мной, оперся на локоть, пока другая его рука легко касалась моей груди и живота. Я открыла ему свои объятья.
Он был мне нужен.
Бой улыбнулся, его глаза не отрывались от моих, пока его пальцы возились с пуговицами моих брюк для верховой езды. Казалось, на это ушла целая вечность. Когда он стянул их с меня, у меня перехватило дыхание. Я потянулась к нему, изголодавшаяся, и прижала его к себе. В тишине леса наши тела слились. Не существовало ничего, кроме Боя и меня.
Я любила Боя. И после этого дня я полностью ему доверилась. Лучший друг Этьена клялся, что тоже любит меня, он повторял это снова и снова.
Наш роман мы держали в секрете. Я говорила себе, что Этьен не будет жалеть о потере своей маленькой любовницы. И потом, в Руайальё гостила знаменитая кокетка, красавица Эмильенна д’Алансон. Этьен не заходил в мою спальню уже больше недели. Но мы все равно ему не сказали. До поры до времени.
Я приехала в Руайальё бедной девушкой и никому не говорила о своем прошлом, за исключением Боя. Когда меня спрашивали, я отвечала, что меня воспитывали две строгие старые тетушки в своем доме недалеко от Мулена. Сначала я рассказала эту историю и Бою, как и всем остальным. Но после того дня, когда мы впервые занимались любовью, я сказала ему правду. Бой был крайне удивлен тем, что я придумала свое прошлое от начала и до конца.
Ложь – так он называл мои истории.
Я же называла их маленькими невинными выдумками. Бой по-настоящему так ничего и не понял. Ложь требует намерения обмануть. А когда я скрывала свое прошлое, моей единственной целью было выживание. Я хотела от моих друзей уважения, а не жалости.
Я сказала ему об этом. А еще я сказала, что лгу только о самом важном.
Глава четвертая
«Ла Пауза», неподалеку от Канн
Весна 1940 года
После бессонной ночи Коко с нетерпением ждала возвращения Шарля Прюдона из Грасса. В своем кабинете она работала над письмом Рене де Шамбрену, своему адвокату в Париже, рассказывая, как Пьер украл формулу аромата № 5. «Пришло время восстановить справедливость», – написала она, и поэтому ей требовалась его помощь. Недостаточно купить жасмин. Она должна получить контроль над «Обществом Мадемуазель». Даже Пьер Вертхаймер, несмотря на его богатство и власть в деловом мире, должен подчиняться закону.
Да, ее дело верное. Она немедленно начнет бороться, подписав контракт с Грассом, как только приедет Прюдон. Оторвавшись от письма, Коко оперлась локтями о стол и положила подбородок на руки. Эта часть виллы выходила на море. Высокие стеклянные двери были открыты навстречу бризу, прохладному и бодрящему. Именно это ей и было нужно, чтобы успокоиться.
Она услышала голос Алисы в дальнем конце коридора, потом раздался голос Прюдона. Наконец-то. Коко выпрямилась в кресле, вернула ручку на подставку из оникса и убрала письмо в ящик. Днем она поедет с Прюдоном в Грасс, чтобы подписать контракты и организовать перевозку абсолюта в Нейи. Улыбаясь, Коко откинулась на спинку кресла.
На пороге появился директор Прюдон со шляпой в руке.
– Доброе утро, месье Прюдон. – Коко протянула руку. – Давайте контракты. Я быстро их просмотрю, и мы вместе вернемся в Грасс, чтобы их подписать. – Но в ту же секунду она заметила, что в руках у него только шляпа и больше ничего. Где его портфель? Где документы? Она смущенно подалась назад.
Брови Прюдона сошлись на переносице.
– Сожалею, но у меня плохие новости, мадемуазель.
Коко поняла, что не может произнести ни слова.
– Как я и опасался, мы опоздали, так как до сбора летнего урожая осталось всего два месяца. Они сказали, что весь жасмин в районе уже продан.
