Книга Игра в большинстве - Даниэла Стил

Все утро вторника у Фионы Карсон было расписано по минутам: запланированные интервью с «Вашингтон пост» и «Лос-Анджелес таймс», как она надеялась, несколько смягчат удар от утечки информации. Она не могла откровенно солгать относительно закрытия завода в Ларксбери, чтобы не потерять лицо: признала, что такое вполне возможно, но в настоящий момент все находится на стадии обсуждения, и в свое время решение совета директоров будет объявлено. После этого она постаралась направить разговор в другое русло, рассказав о достижениях компании в других областях и положительных решениях, принятых советом директоров по ряду других вопросов. Учитывая обстоятельства и последствия утечки, это все, что она могла сделать. Из-за этих взрывоопасных интервью ее день начался со стресса, но улаживать щекотливые дела было одной из ее обязанностей, с которой она прекрасно справлялась.

Фиона заканчивала свои первые совещания после интервью, когда Маршалл Вестон поднялся на борт самолета компании, спокойно и с достоинством.

Он позвонил Лиз, как только устроился в кресле, перед тем как самолет взлетел, и пообещал, как обычно, связаться с ней вечером, совсем забыв, что она собиралась на кинофестиваль.

– Меня допоздна не будет дома, – напомнила она. – Я пошлю тебе сообщение, когда вернусь. Ты, наверное, будешь уже спать. Мне бы не хотелось будить тебя.

– Я иду на ужин с ребятами из офиса после окончания совещаний, но думаю, что это не надолго. Как только освобожусь, напишу.

Это стало привычным способом общения между ними, когда он путешествовал или даже когда оставался в городе. Они переняли привычку переписываться у своих детей, особенно у Линдсей, которая непрерывно кому-то писала и пользовалась смартфоном уже с четырнадцати лет. Это было ее основным средством общения с окружающим миром, и Лиз тоже сочла его весьма удобным.

Самолет поднялся в воздух несколькими минутами позже. Всего в самолете было двенадцать мест, но Маршалл путешествовал в одиночестве. После взлета стюард принес ему кофе и положил аккуратно сложенные «Нью-Йорк таймс» и «Уолл-стрит джорнал» на столик рядом с сиденьем, хотя Маршалл предпочитал читать их в электронной версии. Бо́льшую часть времени он читал сводки о доходах, а когда самолет приземлился, его уже ждала машина, чтобы отвезти в офис. Без четверти десять он был на месте и уже через двадцать минут сидел на совещании. В шесть часов работа закончилась, и водитель отвез его домой, в квартиру на бульваре Уилшир в Беверли-Хиллз, и как только они подъехали к дому, он отпустил водителя. В Лос-Анджелесе он предпочитал водить машину сам, а к услугам водителя прибегал, когда нужно было забрать его из аэропорта или, наоборот, отвезти туда. Но держал свою машину Маршалл в Лос-Анджелесе: старый «ягуар», который купил несколькими годами ранее, был идеальной машиной именно для этого города.

Он написал Лиз, пожелав приятно провести время на кинофестивале, принял душ и в пятнадцать минут восьмого спустился в лифте в гараж, находившийся в здании, сел в «ягуар» и направился в сторону океанского побережья. Доехав до океана, он свернул направо, на Пасифик-Кост-хайвей и направился в сторону Малибу. Шоссе было загруженным, как и всегда в это время суток, но Маршаллу это не испортило настроения, и он включил радио. Во время этих двухдневных поездок в Лос-Анджелес он всегда чувствовал себя словно на каникулах, и ему приятно было бывать здесь, в более теплом климате. Местная городская жизнь казалась более праздничной, чем жизнь на севере.

Ему понадобилось полчаса, чтобы доехать до здания, расположенного по знакомому адресу. Это был слегка обветшалый домик с белыми ставнями и слегка покосившимся частоколом, похожий скорее на коттедж, но Маршалл знал, что он гораздо больше, чем кажется. Он проехал по подъездной аллее и остановился около гаража, где на земле лежали рядышком два розовых велосипеда, а в дом вошел через черный ход, как обычно незапертый. Пройдя мимо большой, слегка захламленной кухни, он открыл дверь в огромную, залитую солнцем комнату, отделанную как студия художника, в которой прелестная молодая женщина сосредоточенно работала над большим полотном. Грива ее светлых вьющихся волос была небрежно заколота на затылке. На ней была мужская майка, сильно поношенная и забрызганная краской, и ничего под ней. Обрезанные джинсы, превратившиеся в очень короткие шорты, открывали испачканные краской длинные стройные ноги в резиновых шлепанцах.

Она удивилась, увидев гостя, а потом медленно опустилась на стул и улыбнулась.

– Ты здесь?

Она выглядела довольной.

– Я говорил тебе, что приеду во вторник на этой неделе, – напомнил он, приближаясь к хозяйке дома и окидывая ее жадным взглядом.

– Я забыла, – сказала она без недовольства.

Напротив, ее лицо расплылось в широкой улыбке, когда он приблизился к ней. Она отложила кисть и вытерла руки полотенцем. На нем были джинсы и расстегнутая синяя рубашка, и его не волновало, что она испачкает его краской. Такое случалось и раньше. Она протянула к нему руки, и он обнял ее, на мгновение зарывшись лицом в гриву курчавых волос, а потом нетерпеливо поцеловал в губы. Это был обжигающий поцелуй, пронзивший обоих.

– Я так скучаю по тебе, – хрипло сказал он, уткнувшись носом в ее шею, и она снова поцеловала его.

– Ты знаешь, как решить эту проблему, – мягко произнесла она без всякой злости.

Они оба знали решение, но это было невозможно для него все последние восемь лет.

– Я тоже скучала по тебе, – прошептала она и опять поцеловала его.

В ней было столько чувственности, которой Маршалл не мог противостоять с того дня, как встретил ее, и она испытывала то же самое по отношению к нему.

– Где девочки? – спросил он шепотом. Пять дней в неделю он жил в ожидании этого момента.

– В гимнастическом зале, с няней. Они скоро вернутся, – сказала она, замерев в его объятиях.

Он крепко прижал ее к себе, и она почувствовала, что он хочет ее так же сильно, как она сама хотела его.

– Как скоро? – спросил он, и она хихикнула.

В ней оставалось что-то по-девичьи очаровательное, но при этом она была женщиной до кончиков пальцев и каждая частичка ее тела возбуждала его.

– Может быть, через полчаса.