Айнзам ГешихтенерцэлерШтелен целый час бродила по улицам Найдриха, останавливалась у каждой таверны, осматривала ее снаружи и шла дальше. Она решила, что нет смысла заходить внутрь, пока она не найдет именно то заведение, в котором он может оказаться. Она не задавалась вопросом, как ей это удастся понять, – просто знала, что так будет. Клептики такие – если чего захотят, их не остановишь.
По виду «Феротунг» можно было решить, что здание вот-вот рухнет: окна грубо заколочены покоробившимися досками, которые, казалось, стащили с какого-нибудь старого затонувшего корабля, выброшенного на берег. Восточная стена пугающим образом накренилась внутрь, из многочисленных прорех в крыше сочился густой дым, подсвеченный горевшими внутри фонарями, так что казалось, что к небу поднимаются легкие столбы из золотой пыли.
Штелен встала, прислушиваясь к голосам, доносившимся из таверны. Мелкие глупые людишки спорили и обсуждали свои мелкие глупые жизнишки, и их голоса то становились громче, доходя до отчаянного крика, то стихали, переполненные оглушительным страхом. Если Найдрих – заляпанная нечистотами бочка, то «Феротунг Лох» – самое ее донышко. «То, что надо». Штелен, пусть и не слышала низкого голоса Бедекта, поняла, что нашла то самое место, где он был.
Но она не торопилась войти. Нужно будет обращаться со стариком поосторожнее. Он, когда выпьет, бывает ужасно злобным и дерется. Да нет, она не тревожится, – сказала она самой себе, – она просто не хочет его поранить, сделать ему больнее, чем это будет необходимо. Штелен тихо усмехнулась. «Планировать такую простую задачу, когда надо забрать пьяного старика и увести с собой?» Это она явно у Бедекта набралась.
С десяток чумазых физиономий повернулось в ее сторону, когда она вошла в таверну. Только один человек не среагировал, и она узнала его широкую спину. Бедект. Без своего тяжелого топора он выглядел будто раздетым.
На мгновение воцарилась тишина.
– А, привет, деваха. – Сидевший ближе всех оскалился и подался вперед, вскинув лохматые брови.
У Штелен растопырились ноздри, и она разочек ударила этого типа, сломав ему нос. Зубов у него и раньше было немного, а теперь и оставшиеся, будто разбегающиеся по углам тараканы, разлетелись по полу. Мужичок повалился со стула спиной вперед, и голова его с полым стуком треснулась о каменный пол. Остальные посетители разумно потеряли к вошедшей всякий интерес и вернулись к своему делу, которое состояло в том, чтобы пить без продыху, пока не упадешь замертво.
Хотя Штелен подошла к Бедекту сзади, он выдвинул для нее из-под стола стул. Каким-то образом он понял, что это она пришла. Сидя за столом напротив него – старая привычка, так каждый следит, что у другого делается за спиной, – Штелен ждала, когда Бедект заговорит. Какое-то время он не обращал на нее внимания, уставившись в толстую глиняную кружку, которую сжимал тем немногим, что осталось от его левой руки. Другую, целую, руку он, как всегда, оставил свободной, чтобы в случае чего выхватить оружие.
– Ты все-таки жива, – пробормотал Бедект в собственную кружку.
– А как же. – Она махнула трактирщику, чтобы принес ей эля.
– Ты нас бросила, – осуждающе пробормотал он.
