не собирался устраивать тупую муштру или отработку приемов на раз-два-три, нет, он хотел посмотреть, кто на что способен. В себе, в своих умениях, в том, что ему не смогут навредить, он был уверен почти на сто процентов, поэтому и устроил свару тут же. И тут же выяснил одну простую вещь — авроры, пусть они и боевые маги, совершенно не приспособлены к ближнему бою. От не самых сильных ударов они падали, как подкошенные. Брок магией-то пользовался только для того, чтобы щиты со спины держать, а бил по-простому — кулаками, отправляя в нокаут одного за другим. Авроры бестолково напрыгивали на него, мешая друг другу и подставляясь под удары, а проклинать его было опасно, вполне можно было задеть своих. Почему ни один из них не додумался наколдовать массовый Сомнус, было совершенно непонятно. Спустя пятнадцать минут все было кончено, а Брок чувствовал себя так, словно только-только разогрелся. Сила, которую дала ему магия, курсирующая по телу, пела и требовала боя. Брок посмотрел на Локи и решил, что обязательно устроит с ним спарринг.
Скримджер сидел на лавочке, смотрел на поверженных авроров и понимал, что это очень хорошо, что Брок «за силы добра», если бы он был на другой стороне, то им всем пришлось бы туго. Руфус ведь заметил, что Брок не пользовался чарами и проклятиями, только щиты, а положил пятнадцать авроров в рукопашную. Это был провал.
— Я почти никого не покалечил, — поднял он руки, заметив взгляд Руфуса.
— А хоть бы и да, — махнул тот рукой, вызывая медиков из академии. Некоторым из его людей нужна была помощь.
— Это все бойцы, что у тебя есть? — спросил Брок, присаживаясь рядом с Руфусом.
— Еще две звезды на патрулировании, — ответил он.
— Это провал, Руф, — качнул головой Брок. — С твоими волшебниками сможет справиться любой подготовленный магл, понимаешь?
— Ну это ты загнул, — не поверил Скримджер.
— Весь ваш перевес только в том, что маглы понятия не имеют о магии и не понимают, что человек с прутиком в руках может быть опасней, чем тот, кто вооружен огнестрелом. Я понимаю, что «воюете» вы в основном между собой, но представь на секунду, что…
— Я понял, — перебил его Руфус. — Ты прав, но что делать?
Брок посмотрел на него, улыбнувшись так, что у Скримджера от нехорошего предчувствия зубы заныли.
— Я помогу.
Глава 54
Маги инертны — это непреложная истина, которую Люциус понял очень давно. Инертны не потому, что ленивы или не талантливы, нет. Инертны потому, что обеспечить себе комфортную жизнь с помощью магии всегда было очень легко. В те времена, когда маглы мерли от антисанитарии как мухи, в то время, когда по улицам магловских городов текли помои и нечистоты, у магов было благоденствие. Ведь взмахом палочки ты мог убрать что угодно совершенно бесследно, набрать воды в ванну и подогреть ее, обогреть дом. А те маги, кто мог «содержать» домового эльфа, и этого не делали, переложив бытовые вопросы на плечи волшебных помощников. Блага цивилизации, к которым маглы в массе своей пришли только в двадцатом веке, магам были доступны испокон веков. Но теперь маглы обогнали магов в своем стремлении к комфорту и останавливаться не собирались, а маги застыли в своем развитии именно потому, что им уже ничего не было нужно, все придумали до них. Крайне редко появлялись фанатики от науки, которые изобретали что-то новое, а основная масса просто плыла по течению.
Наверное, поэтому Люциус относился с презрением к магам, которые жили плохо. Не бедно, нет, а именно плохо. А жителей Лютного он в принципе не понимал. Ладно, когда ребенок не может обеспечить себе комфорт, он и не обязан в принципе, но взрослые! Почему взрослые маги жили как скот, Люциус отказывался понимать. Наверное, именно из-за инертности магов Темный Лорд и смог набрать такую силу, остальным было просто-напросто незачем сопротивляться.
Покосившиеся лачуги, обшарпанные окна с треснутыми, мутными стеклами, грязь на улицах. Если честно, то и Косая аллея не была образцом чистоты и уюта, но Лютный… Лютный был клоакой, но клоакой полезной. Именно поэтому сиятельный лорд, одетый в какое-то ужасное тряпье (на самом деле в обычные куртку и брюки, но ему казалось, что это практически рубище), чтобы не сильно выделяться среди местного контингента, и спрятав волосы под кособокой кепкой, шел по Лютному переулку в паб Кривого Джо. Там у него была назначена встреча с тем, кто мог сделать за вознаграждение то, что Малфой сам не смог бы. Вернее, смог бы, но стоило бы это несравнимо дороже, а нервов и усилий потребовало бы столько, что и подумать страшно.
Если быть откровенным, то он никогда и ни за что не ввязался бы в эту эпопею с попытками вытащить Беллу из Азкабана, если бы не Нарцисса. Вернее, если бы не Нарцисса и ее родственничек, который, появившись совсем недавно, вдруг обрел огромный вес в обществе. Конечно, Люциус и сам в какой-то мере поспособствовал росту власти лорда Блэка, но не настолько же! Первые лица, не те куклы, которые занимают высокие кресла и вещают с трибун, а настоящие первые лица, которые обладали реальными весом и властью, давали Блэку поддержку. Люциусу казалось, что если бы Блэк на самом деле задался целью вытащить Беллатрису, то сделал бы это в течение нескольких дней. Но позволить вот так макнуть себя лицом в грязь Люциус не мог, тем более не мог себе позволить выглядеть в глазах жены неудачником. Любимой жены! Он знал, что Нарцисса лишь терпит его, что замуж за него вышла под давлением. Но он если с самого начала и не любил ее, относясь лишь как к дорогому аксессуару, то теперь… Все началось после того, как Нарцисса проявила характер и потребовала от него отступить.
Всегда тихая, спокойная и послушная жена, можно даже сказать — удобная, вдруг проявила такой характер, что Люциуса пробрало до самого нутра. Нарцисса — очень красивая женщина, но отсутствие внутреннего огня делало ее пустой, а теперь этот огонь горел в ней так ярко, так обжигающе, что Люциусу нестерпимо захотелось не укротить или подчинить, нет, ему захотелось, чтобы этот огонь горел для него. Но просто потребовать ответных чувств и ждать, что они возникнут, было глупо. Это так не работает. И Люциус задумал вызвать в Нарциссе для начала хотя бы благодарность, а может, и восхищение его умом, ловкостью, умением решать сложные проблемы. Например, вытащить Беллу из
