затем ищу ее язык, чтобы она могла попробовать себя на нем, проглатывая каждое тихое мяуканье и вскрик удовольствия. Я трахаю ее сильнее, глубже, пока мы оба не начинаем с трудом это выносить. Затем я поднимаю ее на руки и плюхаюсь спиной на кровать, позволяя ей скакать на мне, пока она не кончает на мой член.
Мы меняемся позами еще дважды, и я, наконец, прекращаю борьбу со своей сдержанностью, нанося удар сзади, устремив взгляд туда, где соединяются наши тела, чтобы наблюдать, как ее тугая киска поглощает мой член. Она откидывается назад, навстречу каждому толчку, и когда ее внутренние стенки трепещут вокруг меня в очередном оргазме, мои собственные вырываются наружу, почти ослепляя меня своей интенсивностью. Мои кончики пальцев оставляют синяки на ее бедрах, когда я толкаюсь вперед и погружаюсь по самую рукоять, удерживая ее на месте, пока мое освобождение проносится через меня. Ло вскрикивает, приближаясь ко мне вместе со мной, затем мы оба падаем на кровать, сплетя конечности, потные, запыхавшиеся и измученные.
Я не уверен, как долго мы так лежали, но как только мы, наконец, спускаемся с высоты, на которой были, мы отрываемся друг от друга и кладем головы на подушки. Я прижимаю Ло к себе, ее голова покоится у меня на груди, и я убираю волосы с ее лица.
— Я в восторге от строительства Эшвуда, но я буду скучать по двенадцатому домику, — вздыхает она, обнимая меня рукой за талию и закидывая одну свою ногу на мою.
Черт, я тоже буду скучать по этому. Обустройство новой территории нашей стаи будет медленным, поскольку мы не можем привлекать к себе слишком много внимания, пока охотники все еще на свободе, но в конце концов нам придется оставить это место позади и двигаться дальше.
— Нам придется возвращаться и навещать его, — говорю я, все еще рассеянно проводя пальцами по ее волосам. — Поездки на выходные, годовщины, случайные вечера в будние дни, когда мы хотим съесть пиццу при свечах…
— Ммм, мне нравится, как это звучит, — напевает она, прижимаясь ближе.
Хотя за последнюю неделю мы привели комнату в порядок, большую трехфитильную свечу мы оставили на кухонном столе, чтобы вызвать ностальгию. Мы зажигали ее каждый вечер за ужином.
Я целую Ло в макушку, улыбаясь про себя и обдумывая все способы вернуть ее под эту крышу, когда нам придется уезжать. Однако независимо от того, где мы будем жить, это место всегда будет нашим.
— Ты думаешь, Айвер и Шей скрепят свои узы? — сонно спрашивает Ло.
— Если это что-то похожее на наше, он уже умирает от желания, — смеюсь я.
Она поднимает подбородок, заглядывая мне в глаза с легкой ухмылкой на губах.
— О, правда? — она дразнит. — Ты сразу понял, да?
— Определенно, — рычу я.
Я опускаю руку, чтобы обхватить ее лицо, потирая подушечкой большого пальца ее мягкую щеку, и смотрю ей в глаза.
— Я знал это с того самого момента, как поймал тебя на том, что ты преследуешь меня.
Ло со смехом приподнимается, светлые волосы развеваются вокруг ее лица, когда она качает головой.
— Я не преследовала тебя!
— Уверен, что нет, — ворчу я, хватая ее и притягивая обратно на себя. — Просто признай это, девочка-сталкер.
Я щекочу ее бока, и она разражается приступом хихиканья, извиваясь напротив меня, пока мой член снова не начинает напрягаться.
— Хорошо, хорошо, — вздыхает Ло, и я, наконец, сдаюсь, когда она падает мне на грудь. — Возможно, я преследовала тебя.
— Я так и знал.
— Это была моя работа!
— Да? Влюбиться в меня тоже входило в описание твоей работы? — я поддразниваю.
Она облизывает губы, ухмыляясь.
— Это был просто бонус, моя любовь.
КОНЕЦ
