от себя и даю языкам пламени поглотить мое тело.
— Лиана!
Мы смотрели друг другу в глаза, пока яркое пламя с жадностью не скрыло меня от Иштара в своей оранжевой плотной вуали.
— Иштар…
Последний шепот, сорванный с моих губ, разнесся по бескрайней пустыне, словно шелест сухих листьев…
Мое сердце остановилось…
Свечи на столах резко погасли…
Всё стихло.
Окунулось в безмолвную тишину.
Даже пальмы и птицы застыли в чудовищном ожидании…
Крупные догорающие хлопья пепла медленно опадали на песок.
Всё вокруг померкло.
Окунулось во мрак скорби.
Амара исчезла, а ее шепот остался навсегда эхом в сердцах тех, кто ее любил.
•••
Всё это время Шрам наблюдал за Амарой с открытой террасы своего дома.
Шелковые ткани раздраженно подлетали вверх от неспокойного прохладного ветра, превращаясь в одно огромное белое облако.
Его цепкий взгляд застыл на яркой вспышке.
На маленькой красной точке, что превратилась в огненную лаву, окруженную мощными извивающимися туловищами трэптов.
Музыка в ее сердце разрывалась отчаянием. Не пламя пронзало ее тело, а тихая грусть, скорбь двигала ею, задавала ритм бессмертия.
Вечность. Одиночество. Тоска.
Смертельное пламя Камаля пронзало ее до костей. Но она продолжала кружиться в пылающем танце, словно его огонь не причинял ей никакую боль.
Но после всё резко померкло, лишь хлопья тлеющего пепла вспыхивали яркими искрами, опадая на землю.
И ночь снова окутала все своим мраком.
Плач её дочери донесся до него точно острая ядовитая стрела, попавшая ему прямо в сердце.
Шрам сделал порывистый шаг вперёд, а потом грузно упал на колени. Он не мог поверить, что Амары больше нет.
Горло мужчины свело судорогой от подступающих слёз.
Ему не хватило смелости прийти туда, и посмотреть ей в глаза. Присутствовать на ее личной казни.
Шрам жалел, что в последний час ее жизни он не был с ней рядом.
Он подвел ее. Подвел своего друга.
Шрам еще сильнее возненавидел себя за это.
Мужчина всматривался в догорающее искорки, горько завывая, вымаливая у темноты прощения.
Легкое дуновение ветра…
И свеча на его столе в миг погасла.
* * *
Шалли и Иша отпустили свою мать, хоть на сердце у них и лежал тяжелый груз.
Все долгие годы их мать скрывала от них свои душевные страдания, танцуя в пустыне каждую ночь.
Только огромный трэпт охранял ее клокочущее одиночество, что вырывалось из ее души страстным танцем под яркими звездами.
Фива была уже не так молода, как раньше, ее больные ноги не давали покоя. Но полная женщина, каждую ночь зажигала в своей спальне свечу и прислушивалась к ночному реву трэптов, что разделяли боль и страдания ее подруги. Больше всего на свете женщина боялась его не услышать.
Но теперь… зажигать свечу больше надобности нет…
Стирая пухлой рукой горячие слезы, Фива смотрела на пылающее в темноте пламя, слышала, как душераздирающий рев Древних трэптов пронзал бескрайнюю пустыню своим горем. Женщина заплакала в голос — сдерживаться не было смысла, да и сил тоже. Морщинистая рука Мади накрыла полную ладонь Фивы и слегка сжала.
В глазах мужчины блестели горестные слезы.
— Эта история любви навсегда останется в наших сердцах. Хоть век их любви был и недолог, но прошли они вместе отведенный им путь до конца, — женщина беззвучно зарыдала.
Фива видела в глазах ее детей горечь утраты, но она успокаивала себя тем, что Амара все же обрела свое счастье где-то там… за горизонтом диких земель. Она нашла свой покой. Обрела ту свободу, о которой мечтала.
Соединилась с любящим сердцем.
Фива помнила, как однажды Амара сказала ей, что любовь — это её проклятие, тяжелые железные цепи, которые она вынуждена тащить за собой, чтобы не потерять…
Женщина понимала, что рано или поздно наступит день, когда им придется прощаться…
И, когда Амара собрала сегодня их вместе, женщина без громких слов поняла, что ее время пришло…
«Будь счастлива, девочка».
— Будь счастлива! — тихий шепот женщины взлетел в ночное небо, и раскрылся грустными улыбками на лицах ее близких людей.
Будь счастлива….
Эпилог
В роскошном дворце, усыпанном золотыми монетами и редким жемчугом, где яркие солнечные лучи пробивались сквозь окна, создавая мягкие световые пятна на мраморных полах, царила умиротворяющая тишина. Запах ладана и жасмина смешивался с теплом вечернего воздуха.
Девушка, лежала на огромном, обитом вельветом ложе, украшенным яркими узорами и драгоценными камнями, что искрились, как звезды на ночном небе.
В полудреме, её мысли витали где-то не здесь, в ее таинственном прошлом, полном воспоминаний о страсти и нежности. Амара устала бродить по безлюдным залам дворца, где время, словно застыло в песочных часах, оно тянулось так медленно и тягуче…
Каждый сделанный шаг по холодному мрамору отзывался эхом в пустоте, и ее сердце наполнялось тоской.
Дикие пески, простирающиеся за пределами этих стен, казались живыми, затаившими дыхание в ожидании воссоединения с её любимым. Она чувствовала, как невидимая связь тянет её к нему, будто сама земля шептала о его присутствии, обещая, что вскоре они снова будут вместе. В этом безмолвии, полном надежды и ожидания, Амара мечтала о том мгновении, когда их судьбы вновь переплетутся, и она сможет ощутить тепло его объятий, как солнечные лучи, пробивающиеся сквозь облака.
* * *
Каждый уголок дворца был пронизан историей и тайной. Амара вновь последовала зову своего сердца, погружаясь в поиски Иштара среди пустынных залов. Каждый шаг, каждый поворот напоминали ей о приятных мгновениях, когда они были вместе в этих холодных стенах. Она надеялась, что таинственный шёпот её желания приведёт её к нему, где бы он ни находился. Пустота вокруг лишь усиливала её ощущение, что они неразрывно связаны, и неважно, сколько преград предстоит преодолеть.
В завораживающих зеленые глазах черноволосой девушки смешались огоньки надежды и горечь незаживающих ран. Её длинные волосы струились, как водопад, обрамляя смуглое лицо. Амара медленно шагала по мраморным коридорам, где золотые узоры искрились на фоне гладкой поверхности, словно отвлекали взгляды от её внутренней пустоты.
Каждый её шаг наполнен не только грацией, но и чувством обреченности, словно она больше не пыталась найти своё место в этом мире, наполненном блеском и холодом. Лёгкий свет, играющий на её коже, лишь подчеркивал ее нежность, скрывающуюся за маской невозмутимости. В каждом её движении, в каждом печальном взгляде таилась история, полная разочарования и боли, оставившей неизгладимый след в её сердце.
Амара знала, что за этой красотой величественных стен кроются не только мечты, но и страдания — тени прошлого, которые не отпускают
