«Почему они хотят, чтобы этот пост занимал профессор? Ведь долг учёного отдавать все силы науке, служению которой он хотел бы посвятить жизнь. Почему он должен пожертвовать собой ради блага других людей, которые решили возложить на него такую тяжёлую ношу?»
Как раз в это время Фритьоф был занят планом экспедиции в Центральную Азию. «Нансен был вне себя», — вспоминал его близкий друг Э. Вереншёльд.
Лига Наций и Красный Крест не видели другого кандидата на пост, а потому решились на последнюю меру — в Лисакер отправился сам Филипп Ноэль-Бакер.
В результате длительных переговоров Нансен принял решение взвалить на свои плечи новую ношу — кроме него, это сделать было некому, Ноэль-Бакер смог убедить в этом своего будущего шефа.
В России в то время находилось около четверти миллиона военнопленных и ещё около 30 тысяч интернированных. И более 200 тысяч русских было в плену за рубежами России.
Нансен занялся вопросом репатриации ещё задолго до своего получения официального статуса. 7 мая 1919 года он уже получает следующую радиограмму от Чичерина, бывшего тогда народным комиссаром иностранных дел РСФСР:
«Ваше любезное сообщение от 17 апреля, заключающее в себе текст писем, которыми Вы обменялись с Советом Четырех, дошло до нас только 4 мая через Науэнскую радиостанцию и было передано Народному Комиссариату Социального Обеспечения для внимательного рассмотрения.
Позвольте мне от имени Российского Советского Правительства передать Вам нашу глубочайшую благодарность за проявляемое Вами горячее участие в благосостоянии русского народа. Велики действительно страдания и лишения, созданные для русского народа бесчеловечной блокадой Союзных и так называемых нейтральных держав и непрерывными войнами, навязываемыми ему против его воли. Если бы Советская Россия была оставлена в покое и если бы ей предоставлено было свободно развиваться, она скоро была бы в состоянии восстановить своё производство и свою экономическую силу, покрывать свои собственные нужды и оказывать своими продуктами помощь другим странам. Но при нынешнем её положении, в которое её поставила непримиримая политика Союзных держав, помощь в виде съестных припасов из-за границы ей крайне желательна, и Российское Советское Правительство благодарно оценивает Ваше человечное и участливое отношение к её лишениям и, принимая во внимание всеобщее уважение, которым Вы окружены, будет особенно радо вступить с Вами в сношения в целях проведения в жизнь Вашего плана помощи, чисто гуманитарный характер которого Вы подчеркиваете.
На этом базисе гуманитарной работы по оказанию помощи тем, кто терпит лишения, мы желаем сделать всё, что в нашей власти, чтобы способствовать осуществлению Вашего проекта.
Будучи готовы оказать всякое содействие Вашему плану, поскольку он носит тот характер, который Вы ему приписали в Вашем письме, мы в то же время не желаем быть объектом двусмысленных действий, и, зная, что Вы в такой же степени, как и мы сами, серьёзно относитесь к Вашему проекту и действительно желаете достигнуть поставленной цели, мы хотели бы спросить Вас о том, окончательно ли Вами принято это привнесение посторонних целей в Ваш проект.
Мы уверены, что легко убедим Вас, что ради осуществления Ваших намерений это привнесение посторонних целей должно быть тщательно избегнуто.
Вы, несомненно, знаете, что прекращение навязанных русскому народу войн является равным образом предметом наших самых горячих желаний. Вам не может не быть известно, что мы много раз предлагали Союзным правительствам вступить в переговоры с целью прекращения нынешнего кровопролития, и что мы даже изъявили согласие на принятие участия в конференции на Принцевых островах, несмотря на крайне неблагоприятные предложенные нам условия, и что мы даже одни приняли этот план. В том же миролюбивом духе отвечали мы на обращение к нам одной из великих держав.
Конференция на Принцевых островах была сорвана не нами, но нашими противниками — покровительствуемыми Союзными державами — контрреволюционными правительствами Колчака, Деникина и др. Вот те орудия, при помощи которых правительства Согласия ведут против нас войну и пытаются достигнуть нашего уничтожения. И везде, где они одерживают победу, последняя означает торжество самого крайнего варварства и зверства, потоки крови и бесчисленные страдания для рабочих масс, господство самой дикой реакции. Колчак с востока, Деникин с юга, румынские феодалы, польские и финские наиболее реакционные милитаристы, германские бароны, эстонские белогвардейцы с запада и русские белогвардейские банды с севера — вот те враги, которых правительства Согласия посылают на Советскую Россию и против которых, как и против войск самих держав Согласия, мы ведём отчаянную борьбу с непрерывно возрастающим успехом.
