смелостью. А листья их будут питать, потому что их скинули из зеленого рая и теперь они умирают в разноцветной одержимости, чтобы люди топтали их, под солнцем без зенита. Листья красивые. Смерть их красива и почтенна, а так же приносит пользу пробившимся стебелькам травы в этом цикле запоздалого существования, который хочет еще что-то исполнить.
Видимо, никогда не поздно исполниться.
Я смотрю на это, глубоко дышу, я полна кислородом — и могу вознестись, чтобы увидеть невидимое и чтобы многое с вышины, хоть и ослепленная, разглядеть. Но я склоняю голову, чтобы лучше видеть то, что когда-то избрала, чтобы вновь сделать этот выбор. Может быть, теперь, как знать, из своего ограничения, некий ироничный человек оглядывает меня, вот так устремленную к приземленности? Но это не имеет значения. Ничто, кроме того, что я послушно принимаю в себя, не имеет теперь значения. Как и всегда, когда поворачивается в человеке ось жизни. Но я сдерживаю всякое движение: пусть происходит то, что должно происходить.
И я протягиваю руку, чтобы вновь познать эту первичную, обманчивую, но единственно доступную нам в ощущении сложность мира. Я беру в руки, подношу к лицу эту кроху, принадлежащую мне. Гляжу на вновь воскрешенную почву, несмотря на осень, несмотря на все, гляжу на землю, которая существует, чтобы было из чего расти, что-то преодолевать, тянуться к свету. Только она близка мне. Ближе всего. Это моя планета, которую как землю, как существование назвали Земля.
И вот так, в этом парке, я дождалась минуты, когда обрела себя. Потому что она пришла и ко мне, и за мной. Как приходит всегда, пока ты есть.
Такова моя полуправда о тех днях. На большее я не способна.
Примечания
1
Известная польская писательница (1863—1944). — Здесь и далее прим. перев.
2
От MSW — военное министерство.
3
Станислав Август Понятовский (1733—1798) — последний польский король.
4
Вечно женственное (нем.).
