но хотя бы не в массовке.
Выныриваю на гусеницу со стороны Собора. Подслушиваю, о чем думает Леша. Он где-то рядом, голодный и хмурый. На кого злиться? У меня есть к нему претензии, и я могу обоснованно злиться, но он от чего такой злой? Буду держаться в стороне. Он подумал, что все дома с улицы похожи на леденцы – монпансье. Ага, эти дома похожи на органайзер. Напихали всего, от ручек до скрепок. Цвета пестрят так, что сложно понять: живет там кто-то или это фотография, натянутая на уставшие руины? Одно ясно точно – тысяча и один снимок будет у каждого, кто додумается достать камеру и сфотографировать. Я же додумаюсь не быть глупым.
С гусеницы перехожу на гусеницу. Ряды лавочек, мощеная дорога, церкви, магазины, кафе. Приветливо и шумно. Людей в два раза больше, чем на остальных гусеницах. Зато меня не видно. Занимаю ближайшую лавочку и выцеливаю Лешу. Он, метрах в десяти. Заходит в кафе. Помимо того, что с ним заходит внутрь пожилой мужчина, вижу этого же мужчину на лавочке чуть дальше от себя. Он наблюдает за небом.
– Добрый день. – Начинаю с любезности. Всё, как учили.
– Добрый день. Замечательная погода, несмотря на то, что снова портится. – мужчина не отводил взгляд и говорил вполголоса. – Весна нынче пасмурная.
– Это всё из-за одного человека. – я произнес это с досадой. – С этим ничего не поделаешь. Каждый умирает при своей погоде.
– Верно. Как легко вы подметили эту существенную разницу.
– Когда знаешь правду, легче достраивать ответы. Не нужно гадать или придумывать. Всё складывается, само собой.
– Но даже с правдой на руках – это не гарантирует правильный маршрут. Ошибиться можно и с компасом в руках.
– Но, это уже дело каждого, как ему ошибиться.
– И, каждого, как ему не допустить ошибку.
Проблема прошлого поколения в том, что сколько бы не старался философствовать, их не перефилософствуешь. На твои слова у них всегда есть контраргумент. Умные просто кивают в ответ и заканчивают разговор, другие же отчаянно стараются перекричать логику, что уже закостенела. Я выбрал вторую тактику. Мне нужно не в лоб, а исподлобья передать одно сообщение для Леши и, раз я не могу сделать этого открыто, то могу попросить помощи. Так я пользуюсь правдой. В этой иллюзии у меня полный набор различных действий и никаких видимых последствий. Усугублять не стану, но и сложа руки сидеть тоже не буду. Мне нужно направлять самого себя.
– Простите, но у меня нет всего дня, чтобы вести беседу об одухотворенности выбора и последствий.
– А, что же вы хотите, молодой человек?
– Мне нужна ваша помощь. Мы с вами, вроде, как Проводники.
– Интересно получается. Продолжайте!
– Возможно, вы уже об этом знаете, а вероятнее всего и сами не видели, но ночью опасно.
– Слышал такие разговоры, но сам, увы, не решался выйти в ночь. Видели те, старость. Порой и гулять долго не могу, а бегать так вообще разучился еще лет десять назад.
– Поэтому, вы мой шанс, предостеречь самого себя.
– И, как же я должен это сделать?
– Вы со мной сейчас сидите в кафе. – я зыркнул за его плечо, чтобы точно не ошибиться, – а вы, как мы оба знаем, обладаете способностью слышать и делиться мыслями. Я хочу, чтобы вы поделились нужной мыслью со мной в кафе.
– Допустим, и что это за мысль такая?
– «Не всё, что вы видите при свете дня, является таковым при свете ночи».
– Нужно передать только эти слова? Больше ничего не нужно добавить?
– Передайте только это и пусть это будет ваша мысль. Он не должен догадаться, кто оставляет подсказку.
– Хорошо, молодой человек. Я передам ваши слова… вам же.
– Благодарю. Хорошего вам дня!
– И вам, молодой человек. И вам.
Ухожу также, как и пришел. Несколько раз кивая, удерживаю зрительный контакт. Мне было бы интересно с ним поговорить, но не уверен, что мы смогли бы прийти к чему-то единодушно. Поругаться и подебоширить можно, а вытерпеть всю словесную сонату – тяжко. Я бы сказал, душно. Уважение остается таковым, только, если общение не переходит в крайности. Редко, дозированно, свежевыжато. Только при таких условиях. А, если на постоянной основе, то это уже конфликт и никакого уважения. Презрение и злость. До этой стадии лучше не доводить никакие знакомства. Жалеть не придется и прощаться легче.
Прохожу по коридору с красным ковролином. Пространство съедает звуки шагов не хуже голодного, напавшего на гречку. На приветствие хостес отвечаю кивком. Односложно произношу о желании и меня провожают за освободившийся столик у кухни. Почти перед самым носом шторка, а с другой стороны пианино. Девушка, что здесь обедала, оставила свою одинокую розочку и она моментально зачахла. Чья-то рука её сразу же унесла. Просмотрел меню, заказал какой-то салат. Ткнул на удачу и, когда меня переспросили, даже не глядя показал и спрятал улыбку. Все мои ответы были поняты мгновенно. Вместо розочки появились столовые приборы. Кто-то протягивал мне всё из-за спины. Я успевал замечать лишь ладонь, что снуёт туда-сюда. А моё внимание было сосредоточено на себе, но сидящим за другим столом у окна. Беседа там разгоралась с большим азартом.
Дождавшись, когда пожилой мужчина встанет, я прислушался к последним словам. Он только попрощался и что-то сказал официанту. Возможно, что нужная фраза прозвучала раньше, когда я ещё не вошел в кафе, а может этот старик меня обманул. Стоило мне отойти, как он тут же забыл о договоренности и продолжил следить за небом. Вот и как тут доверять потом тому, у кого не память, а продуваемое поле. Беру ситуацию в свои руки и пулей вылетаю в коридор. Мне нужно перехватить этого старика на выходе и тряхануть на правду.
– Извините, позвольте вас на пару секунд. – Опять же начинаю с любезности, а не агрессии.
– Да, здравствуйте. Чем-то могу вам помочь, молодой человек?
– Вас не удивляет, что я похож на того, кто сидел с вами за столиком?
– Меня предупредили. И попросили передать фразу, возможно, именно от вас.
– Да, но я что-то не услышал нужных мне слов.
– Я их передал, но не так, как вы попросили. Их сейчас проговорит официант. В такую правду он охотнее поверит.
– А я уж подумал…
– Вероятно вы подумали, что раз я уже пожилой, то совершенно забывчивый, но нет. На удивление я помню с десяток стихотворений и могу дословно пересказать некоторые любимые тексты.
– Спасибо вам. Тогда, не задерживаю.
– Благодарю!
Мужчина
