не обязательно должна быть тихой и кроткой. Если тебе нужно уйти, потому что это уже слишком, скажи ему об этом. Скажи ему, что ты его не бросаешь, но сейчас ты слишком расстроена, чтобы с ним разговаривать, и ты поговоришь с ним позже. Только не говори ему, что больше не будешь с ним разговаривать. Он это терпеть не может.
Я покраснела, осознав свою ошибку.
− Я сказала ему, что закончила разговор.
− Вот почему у меня не хватает двух машин и пары братьев. Люк не может покинуть территорию, потому что боится, что у Норта закончатся машины, и он может пойти искать машину, которая ему не принадлежит, чтобы разобрать ее.
Я кивнула, готовясь к тому, что должна была сделать. Мне пришлось проглотить свою гордость. Норт нуждался во мне. Я не собиралась позволять ему думать, что я его бросила.
− Вы можете отвести меня к нему?
36. ВОССТАНОВЛЕНИЕ НОРТА
Недвижимость мистера Тэйлора оказалась далеко за гранью того, что я себе представляла, и в тот момент, когда увидела, уже не могла представить ничего другого, потому что всё было в точно так, как должно быть.
Старый викторианский дом стоял справа от большой поляны, окружённой внушительных размеров лесом. Слева было пару трейлеров. Один выглядел полностью заброшенным. Другой — почти новый, с несколькими отремонтированными местами, на которых была повторно нанесена краска. Дом был в крайне запущенном состоянии, с разбитыми окнами с одной стороны, заделанными досками.
— Помимо забегаловки, мистер Тэйлор чинит старые дома и продает их с прибылью.
Мистер Блэкберн снизил скорость, так как мы почти подъехали.
— Хотя он сохранил этот дом пока что. Люк и мистер Тэйлор переехали, но Норт всё ещё живёт в одном из этих трейлеров. Я думаю он предпочитает уединение.
Позади находился большой четырехместный гараж. Одна из гаражных дверей была открыта. Запчасти валялись на гравийной дорожке перед ним. Джип стоял у гаража, капот поднят, внутренности разбросаны. Грузовик стоял внутри открытого гаража. Я не могла увидеть Норта.
Мистер Блэкберн припарковался у дома.
— Ты пойдешь одна. Если я зайду с тобой, вероятно, он не поймет. Возможно, он подумает что я заставляю тебя извиниться, поэтому он вернётся к работе.
— Это не то, что вы делаете?
Я спросила, колкость выскочила изо рта прежде чем я смогла остановить себя.
— Извините, я не имела ввиду…
— Ты не извиняешься, — ответил он. Уголок его рта дернулся как будто он хотел улыбнуться, но вовремя остановился. — Но нет, я — нет. Просто помни, мы — семья. Семья на первом месте.
Я кивнула. Я надеялась, что Норт помнил об этом.
— Я буду внутри с Люком. Мы будем наблюдать. Если тебе нужно будет сбежать, направляйся к дому.
— Я постараюсь не сбежать.
В этот раз улыбка осталась на его лице.
— Я не ожидал меньшего от тебя.
Я стояла снаружи, заглядывая в гараж. Я колебалась. Я не видела Норта и не была уверена, стоит ли подходить к нему, когда он зол. Я спрашивала себя: если скажу «извини», это поможет?
Рука мягко опустилась на мое плечо. Я повернулась, посмотрев на мистера Блэкберна, он сжимал плечо, показывая свою поддержку. Он ничего не сказал, только кивнул. Он отпустил меня, уходя.
Я здесь.
Мистер Блэкберн знал, в чем я нуждалась.
Я тихо обошла разбросанные запчасти. Они, хотя я, в общем, не разбиралась в машинах, не выглядели вынутыми, а вырванными. Он просто выбросил их из гаража?
Снова прозвучал удар метала о метал, привлекая внимание к грузовику. Наконец-то я нашла Норта под передней частью грузовика. Его ноги торчали из-под него. Коричневые опилки всё ещё висели на его черных джинсах.
Бутылка виски стояла рядом с его ногами, четверть жидкости уже отсутствовала. Он пьет? Я думала, он не ненавидит выпивку.
Норт начал стучать внутри грузовика снова, поэтому я остановилась, стараясь идти на цыпочках. Гараж оказался больше, чем я думала. Тут был минивэн, большой грузовик и старая модель седана позади, я не видела, чтобы он водил её. Всё чёрное. Внедорожника не было.
Я подобралась поближе к тому месту, где торчали ноги Норта. Я позвала его по имени, но когда он не остановился, я расстроилась. Я могла пнуть его, он бы не обратил внимания. Такой всегда внимательный парень из Академии.
Я открыла бутылку виски, изучая черную наклейку. Мои родители не пили. Я только узнала наклейку Джонни Волкер, потому что видела однажды в фильме. Я понюхала крышку, вдыхая сильный запах алкоголя. Резкий. Я не понимала, почему люди начинали пить.
Норт перестал стучать. Рука вся в масле появилась, слепо потянулась за бутылкой туда, где ей полагалось быть.
Я приложилась к бутылке. Я хотела узнать, что он делает с собой. Жидкость заполнила рот, и я проглотила половину прежде, чем почувствовала жжение. Я убрала бутылку, стоя с половиной содержимого во рту, желая сплюнуть или выплюнуть обратно в бутылку.
— Какого черта ты делаешь? — рявкнул Норт. Он вылез из-под грузовика и смотрел с открытым ртом, не веря в то, что я здесь. Он бросил какую-то запчасть, которую держал в руке, на бетонный пол гаража с грохотом.
— Какого хрена ты пьешь это? Выплюнь.
Я выпрямилась, смотря ему в глаза и проглотила оставшееся содержимое. Я сморщилась от жжения. Норт был впервые прав. Что я делаю?
Его глаза широко распахнулись. Он поднялся и рванул ко мне.
— Отдай мне бутылку.
Я отпрянула, держа её за спиной, чтобы он не достал.
— Ты пил это.
— Нет. Ты не пьешь.
Он стоял передо мной, сжав кулаки. Его темные волосы почти прилипали к голове. Круги появились под глазами. Я знала, что он почти не спал.
— Если ты это делаешь, то и я могу.
— Нет, — он посмотрел на меня, делая шаг вперёд и протягивая руку. — Дай мне бутылку, Сэнг.
— Нет.
Я отступила назад, держа её за собой и повернувшись, чтобы заблокировать его.
— Я перестану, когда ты перестанешь.
— Я не пью сейчас.
— Ты пил, — ответила я.
Он хмыкнул.
— Я думал, ты не хочешь разговаривать больше.
— Поэтому ты начал пить?
Я вытащила бутылку из-за спины, чтобы посмотреть на жидкость.
— Она отвратительная на вкус.
Он наклонился вперёд, вырвав бутылку из рук. Он спрятал руку за спину, развернулся и пошёл к открытой двери гаража, проходя мимо стольких запчастей, которые, как я думала, он вырвал из машины таким же способом. Бутылка разбилась вдребезги о гравий. Он повернулся ко мне.
— Ты не должна пить это дерьмо.
— Мы были на
