селение взорвалось при первом касании пламени; шахтеры, по уши изгвазданные в грязи, завидев приближающееся пламя и бросились в свои ямы. Но хитрые огненные пальцы легко забирались туда, сжигали их, проносясь по грязи, выжигали землю, превращая каждый валун в Кум-Гваед в огненный столб. А Песнь неслась все дальше:
Снежные вершины, крепость горных хребтов!
Темные леса на склонах,
Бегущие олени —
Восславьте великолепие Альбиона!
Вершины гор вокруг на глазах покрывались коронами серебристо-белого пламени, пылающего, как гигантские маяки. Каждая гора стала похожей на вулкан; камни и снег, мох и лед — все годилось в пищу хищному огню. Волны тепла катились во всех направлениях. Каменная шкура гор стала прозрачной, каменные недра засияли белым. Пламя танцевало среди звезд. А Песнь неслась все дальше:
Быстрые кони на вольных выпасах!
Стада на цветущих медоносных лугах,
Гром копыт воздает хвалу Добромудрому,
Дарует радость сердцу Альбиона!
Горы зерна от Великого Дарителя,
Щедрость прекрасных садов:
Красные бока ярких яблок,
Сладость медовых сот,
Чудо изобилия для племен Альбиона!
Сети влекут сокровища из обильных вод;
Пятнистые коровы украсили склоны холмов,
Стада Хозяина праздника;
Изобилие на столах Альбиона!
Яркое пламя летело по рекам и ручьям, огненные пальцы пробегались по Грязным землям, проникая глубоко в сердце Тир Афлана. Болота начинали дымиться, чтобы затем стать огненными озерами. Травы и камыши, заросли можжевельника и корявые стволы деревьев в лесах покрывались огненными цветами. Голодный огонь наполнил опустошенное сердце страны. А Песнь неслась дальше:
Мудрецы, Барды Истины,
Смело заполняющие сердца Живым Словом;
Они стремятся к знаниям,
К ясному видению,
Провозглашают Истину для Истинных Людей Альбиона!
Они берут огонь от небесного пламени,
Всепоглощающего огня Любви,
Зажженный чистейшей страстью,
Пылающей в сердце Царя-Создателя.
Блаженство озаряет Альбион!
Серебристо-белые столбы огня танцевали высоко-высоко, пылая с силой десяти тысяч солнц, очищая не только землю внизу, но облака, наполняя черную пустоту ночи пылающим светом. А Песнь неслась дальше:
Благородные лорды преклоняют колени как должно,
Приносят обеты, нерушимые в вечности,
Припадайте к груди милосердия,
Вечно почитайте Главу вождей;
Жизнь за пределами смерти дарована Детям Альбиона!
Царство, созданное Бесконечной Добродетелью,
Выковано Быстрой Твердой Рукой;
Смелой в праведности,
Доблестной в справедливости,
Крепко сжимающей Меч чести для защиты кланов Альбиона!
Созданный из Девяти Священных Элементов,
В ножнах Владыки Любви и Света;
Знающий Милость благодати, настоящую Истину,
Призванный в День Раздора,
Чтобы Истинный Король вечно правил Альбионом!
Ничто не могло устоять перед небесным огнем. Хрупкое человеческое тело истаяло от жара; плоть и кости отдали свои частицы огненному вихрю. Всеохватывающая Песнь неслась вперед и вперед, и все шире расходились от нее кольца очищающего пламени.
Все, чего касался святой огонь, очищалось, распадалось на основные элементы, на мельчайшие частицы. Из них рождались новые элементы бытия. В средоточии сердца огня я увидел, как Быстрая Твердая Рука с немыслимой скоростью снуёт, сгребая праматерию и превращая ее в новые совершенные формы.
Я один видел это, и я видел это глазами Истинного Короля, священного и самоотверженного. Я видел это немигающим оком Вечноживущего, чьё прикосновение способно оживить самую бесчувственную душу, обретающую новую жизнь после смерти. Я видел, как преображается грязная земля Тир Афлана, как меняет она форму и сущность, возрождаясь в огне.
Ничто не ускользнуло от непреодолимой воли огня: все уродство, все несовершенство, любые слабости и изъяны — все стиралось и очищалось. А когда исчез последний шрам, очищающее пламя само собой уменьшилось и угасло. Не знаю, сколько это заняло времени, может быть, вечность, а может быть, миг. Но когда огонь, наконец, утих, от прежнего Тир Афлана не осталось и следа, все его элементы пересобрались в более благородную картину, и новое величие неизмеримо превосходило степень прежней деградации. Его старая одежда сгорела, а новую отличало потрясающее великолепие. С этими землями случилась не перемена, а преображение.
Люди, возившиеся в грязи, шлюхи, рабы и пленники исчезли без следа. На их месте оказались высокие грациозные мужчины и женщины. Пустые поля и леса наполнились жизнью; там бродили и суетились олени и дикие свиньи, медведи, лисы, выдры, барсуки, кролики, белки и мыши; коровы и лошади паслись в лугах и долинах; в озерах и ручьях плескались форель и лосось, щука и окунь; сияющее голубое небо заполнили птицы, и весь лес звенел от птичьих трелей; голые горные склоны, болота и унылые пустоши обрели новую славу, покрывшись полевыми цветами всех оттенков; реки несли кристально чистые воды. Не было больше Тир Афлана, на его месте стоял Тир Гвин.
Первым вернулся к новой жизни Тегид Татал. Он открыл глаза, встал и огляделся. Ската лежала рядом, в малиновом плаще с зеленой и золотой каймой. Гвион лежал у ног Тегида, рядом — Бран, а вокруг Брана — Стая Воронов, какими их помнил Тегид, — только теперь их изодранные плащи стали новыми цвета воронового крыла, и у каждого на шее красовался серебряный торк. Кинан лежал немного поодаль, протянув руку к Гэвин.
И все они, включая самого Тегида, оказались одеты в лучшие одежды — такого материала и работы, такого цвета и качества, каких еще никогда не было. Тегид, Ската, Вороны, все люди Гур Гвира и их пленники — одежды всех поражали искусством работы и великолепными цветами.
Изменилось даже оружие воинов. Оно блестело серебром и золотом, как и весь мир вокруг, и было это словно в первый день творения. Копья, древки, и наконечники, стали золотыми, как и все рукояти мечей. Ободки щитов, выступы и кольца сияли серебристым блеском.
Тегид удивленно оглядел воинов и посмотрел в небо. Оно переливалось живым светом. Грязная Земля стала неописуемо прекрасной, и тогда бард начал понимать, что произошло.
Дрожа всем телом, он опустился на колени рядом с Браном и осторожно коснулся его. Вождь Воронов очнулся, и Тегид помог ему встать. Следующей он разбудил Скату, а затем Кинана; Бран занялся Воронами, а потом, все вместе, принялись приводить в чувство людей Гур Гвира.
Ската с колотящимся сердцем подбежала к дочери и пала рядом с ней на колени. Волосы
