И милосердие воспел.
3. Трудности перестройки. Противники и сторонники перестройки
Очень скоро стало ясно, что и разрядка мировой напряженности, и новое политическое мышление, и возвышение общечеловеческих ценностей, и гласность со свободой слова и печати радуют далеко не всех. Директора промышленной части ВПК почувствовали угрозу сокращения своих доходов и снижения своего значения. Представителям военной верхушки ВПК не понравилось уменьшение численности армии, поскольку это приводило к сокращению и генеральских должностей, и связанных с ними привилегий. Правда, директорам и генералам предлагалась конверсия – перевод части производства ВПК на выпуск мирных товаров для людей и переучивание офицеров на гражданские специальности. Но конверсия была связана с огромными усилиями личной инициативой, нестандартными решениями, с тем, чего номенклатурные чины из ВПК не хотели или не умели делать.
Политика гласности не нравилась большинству работников огромного аппарата коммунистической партии, не нравилась и руководителям партии во многих районах страны. Во-первых, многие из них симпатизировали диктаторским методам управления, а во-вторых, они не привыкли к самой возможности свободной критики действий партийной номенклатуры. В коммунистической партии с 1987 года начало нарастать противодействие партийного аппарата и номенклатуры политике перестройки и лично Горбачеву.
К 1987 году определился круг тех представителей высшего руководства страны, которые последовательно поддерживали реформы. Одним из них был новый министр иностранных дел Э. Шеварнадзе, сменивший на этом посту А. Громыко, ставшего председателем Президиума Верховного Совета страны. Благодаря поддержке нового министра можно было проводить последовательную миролюбивую политику. Другим человеком, последовательно поддерживавшим курс преобразований, являлся А. Яковлев, который очень много сделал для защиты в годы перестройки гласности, свободы слова, печати и творчества.
В 1987 году стало ясно, что высшее руководство страны проводит демократические реформы, что взят курс на усиление демократии. Но до конца 1987 года эти преобразования проводились сверху и поддерживались частью прессы и творческой интеллигенции. Казалось, страна снова очутилась в ситуации, когда «правительство у нас – единственный европеец». Но осенью 1987 года произошло событие, резко изменившее ситуацию.
В конце октября состоялось традиционное для компартии мероприятие – пленум ЦК, на котором обсуждался официальный доклад по поводу предстоящего 70-летнего юбилея Октябрьской революции. Мирное заседание пленума было нарушено неожиданно резким выступлением Б. Ельцина, руководителя Московского городского комитета компартии. Ельцин находился на этом посту около года, куда был переведен с поста первого секретаря обкома КПСС Свердловской области. Одновременно Ельцин был введен в Политбюро ЦК компартии, то есть вошел в состав высшего руководства страны. Он успел проявить себя сторонником решительных преобразований. Более того, он начал бороться с коррупцией в Москве, с круговой порукой, царившей в номенклатуре. Ельцин резко критиковал нерадивых или нечистоплотных чиновников и даже снимал их с должностей. Он действовал, нарушая правила поведения номенклатуры, и главное, покушаясь на ее привилегии, чем нажил себе много недоброжелателей.
В своем выступлении на пленуме Ельцин подверг критике недостаточные темпы преобразований. Большинство же участников пленума наоборот считали преобразования слишком радикальными и даже опасными. Ельцин даже решился на критику некоторых действий самого руководителя компартии Горбачева, что было немыслимым делом вот уже 60 лет. Свое выступление Ельцин окончил призывом прекратить военные действия в Афганистане и вывести оттуда войска. После этого в адрес Ельцина критически высказались многие участники пленума. Через две недели состоялся уже пленум Московского городского комитета компартии, где на Ельцина обрушились с нападками многие выступающие. Ельцин едва мог отвечать, поскольку был привезен на свое судилище в больном состоянии. В итоге Ельцина сняли с поста руководителя Москвы.
13 ноября 1987 года тексты выступлений с критикой Ельцина были опубликованы в газетах. Многие люди восприняли критику и наказание Бориса Николаевича как конец реформ, прекращение преобразований. Номенклатура, работники аппарата компартии, чиновники торжествовали. Казалось, еще раз была подтверждена незыблемость всевластия партийной номенклатуры. Но вдруг выяснилось, что в отличие от времени Пушкина правительство оказалось не единственным сторонником реформ. За Ельцина вступились многие простые граждане страны: народ не безмолвствовал, как в финале пушкинской трагедии «Борис Годунов».
