Нина Новак
Жена в наследство, или Трудности драконьего развода
1.
— Слишком много требований. Я не буду все это оплачивать, — красивый светловолосый мужчина, удобно развалившийся в кресле за столом, прихлопывает ладонью толстую пачку листов. — Твой папаша сошел с ума, раз решил, что я раскошелюсь на ненужные тряпки и драгоценности, Лиза.
— Ты совершенно прав, милый. Эта особа должна быть рада, что нашелся дракон, готовый взять в жены ущербную, — блондинка с пышной грудью сидит на подлокотнике кресла моего, увы, жениха и нагло ухмыляется.
Ее лицо не отягощено интеллектом, но, видимо, налитых форм и крашеных волос достаточно, чтобы овладеть сердцем целого лорда дракона.
В кабинете, обставленном с тяжеловесной помпезностью, душно, в то время как за окном хлещет дождь. Но чертовы драконы топят все имеющиеся в замке камины и я ощущаю, как от чрезмерного тепла горят щеки.
Я всего второй день здесь, а ливни не прекращаются, делая тоскливые будни еще тоскливее.
— Старое свадебное платье матери придется тебе впору, — жених оценивающим взглядом проходится по моей фигуре и затем опять зарывается в бумаги. Между рыжеватых бровей появляется складка и я мысленно обзываю его скрягой.
Благодаря этому прекрасному человеку я уже второй вечер парюсь в кабинете, пока он сокращает и сокращает траты на свадьбу.
Блондинка кладет округлую руку дракону на плечо и поглаживает его так, будто меня — официальной невесты — тут нет.
Я сижу на низком диване и стараюсь не потонуть в эмоциях, оставшихся от Лиз, настоящей обладательницы этого тела.
Все ужасно, просто ужасно. Чтобы успокоиться, провожу короткими ноготками по обивке дивана. Поддаваться панике самоубийственно и нужно взять себя в руки, не сойти с ума от совершенно безумного попадания в какой-то замок с драконами.
Я вообще ничего не знаю о мире, куда меня занесло, ориентируюсь лишь по остаткам воспоминаний и мускульной памяти Лизы. Тело подсказывает направления, повороты, а также помогает с этикетом.
Еще бы избавиться от чужих эмоций, которые страшно мешают. Вычленить из этого потока факты очень трудно и я продираюсь сквозь вспышки панических атак предшественницы, в тщетной попытке узнать хотя бы полные имена драконов.
Эта дурочка, желая сбежать из ада, куда ее продали родственники, повелась на обещания шарлатанки. Та посулила спасение. Был проведен ритуал обмена телами — мутный, темный и не совсем удачный. И, как итог, я тут — наблюдаю за мерзким женишком и его любовницей.
— Ал, я хочу кое-какие драгоценности из ее приданого. К примеру, колье из жемчужин Эйхо, — капризно тянет блондинка и наклоняется к уху дракона, а после, высунув проворный язычок, быстро проходится им по его ушной раковине.
При этом бесстыжая девка косится на меня — невесту. В ее глазах нетрудно прочитать злорадство и скрытую ненависть.
Еще бы — ее ненаглядный Ал должен будет провести со мной ночь, чтобы брак был признан действительным.
Эти мерзкие подробности всплыли в виде воспоминаний Лиз и теперь я мучительно гадаю, как избежать брака. Ощущаю себя натянутой струной. Играю роль безвольной куклы, ждущей своего часа, когда можно будет ожить и вырваться на свободу.
Сердце частит от безысходности и ужаса положения, в которое меня поставили против воли.
Я не ожидала получить сотрясение мозга на лыжной трассе, да еще во цвете лет.
Жизнь меня, честно говоря, не баловала и вокруг шептались, что закончу я ее в окружении сорока кошек. Злословили, обвиняя в уходе жениха меня, не удержавшую перспективного красавца. Подумаешь, изменил. Так он симпатичный и молодой бизнесмен, на которого простая библиотекарь должна была молиться.
— Свет, на некоторые вещи лучше закрывать глаза. Ну, что ты как маленькая, — попеняла тогда тетя Зина.
— Останешься одна. А кусать локти поздно будет, — вторила ей двоюродная сестра.
Я так и не успела узнать, буду ли кусать локти и плакать в подушку. Один несчастный случай ввергнул меня в кошмар…
Голос жениха заставляет откинуть мысли о прошлом.
— Нужно дождаться зачитывания завещания, Айрис, — отмахивается он от любовницы. — Только после этого будет подписан брачный договор.
— Твой отец мог оставить Лизу своему младшему сыну, — капризно дуется Айрис.
Я понятия не имею, что представляет собой брат Ала, но при его упоминании отчего-то вздрагиваю. По спине бежит холодок и пальцы на ногах, обутых в мягкие домашние тапочки, подгибаются.
Опять дурацкие эмоции Лизы. При этом не могу выхватить ни одного факта, образ таинственного брата Ала словно тонет в дымке, не пуская его увидеть.
С раздражением ощущаю дрожь и девичье несмелое вожделение. А еще липкий страх, словно Лиза смертельно боится таинственного дракона.
Его лица или имени ее память не подкидывает, но чувства накрывают не хуже цунами. И только усилием воли удается отогнать от себя странное наваждение.
Ал, — его полное имя неизвестно — кидает на меня цепкий внимательный взгляд.
— Я бы с радостью подарил брату эту ущербную, но графство Шарлен, которое за ней дают, слишком лакомый кусок, Айрис. Именно из-за приданого отец составил это скандальное завещание.
Он поднимает голову к любовнице и та склоняется к нему, чтобы принять поцелуй.
Парочка целуется, не стесняясь свидетельницы, со вкусом постанывая, смакуя друг друга.
Я глубоко вздыхаю и встаю, чтобы покинуть кабинет. Слишком откровенных сцен моя психика может и не выдержать.
В доме пока ориентируюсь плохо, но дорогу до своей комнаты знаю.
Завещание. Чертово завещание. Куда же я попала, боги?!
Из памяти Лиз удалось вытащить немного информации: девушка была невестой старого дракона, но он погиб, не успев на ней жениться, и она перешла в наследство одному из его сыновей. Была записана в завещании как вещь.
Тру кончиками пальцев виски. Но мигрень снова настигает. Не пойму, то ли голова болит от ветра и непрекращающегося дождя, то ли от адаптации к чужому сознанию.
Все еще потирая виски, я медленно иду по обшитому деревом коридору. Затем провожу подушечками пальцев по деревянной обшивке, чтобы убедиться в ее реальности. Тереблю пуговки скромного голубого платья.
Увы, замок реален, как и его пугающие обитатели.
Заворачиваю за угол, чтобы пройти через гостиную, но застаю там изящную рыжеволосую красавицу, играющую в шахматы с девочкой лет семнадцати.
И меня бьет эмоциями — так сильно и больно, что я замираю в дверях, пытаясь успокоить бушующую в висках
