Татьяна Маркова Ольга Каверзнева
Я была в твоей шкуре
Долгая дорога в сторону жизни
* * *
© Маркова Т. В., Каверзнева О. О., 2021
© Издательство «Бослен», 2021
* * *
Переживание горя, быть может, одно из самых таинственных проявлений душевной жизни. Каким чудесным образом человеку, опустошённому утратой, удастся возродиться и наполнить свой мир смыслом? Как он, уверенный, что навсегда лишился радости и желания жить, сможет восстановить душевное равновесие, ощутить краски и вкус жизни? Как страдание переплавляется в мудрость?
Ф. Е. Василюк. «Пережить горе»
От авторов
Татьяна Маркова
Я родилась и живу в Москве. Имею взрослого сына и внука. По образованию – радиоинженер, по профессии – преподаватель вуза.
Сложные жизненные обстоятельства вынудили меня сменить любимую работу на бизнес, но позволили объехать весь мир от Камчатки до Таити.
Стихи и прозу начала писать с 1988 года, печататься – с 2018 года. «Я была в твоей шкуре» – мой дебют как в создании книги, так и в работе с соавтором.
Ольга Каверзнева
Я москвичка, но давно живу в Люксембурге.
У меня замечательный муж и трое детей, которых я люблю больше всего на свете. Всё остальное, по большому счёту, не важно. Не важно то, что я редактор-журналист по первому образованию и социальный психолог по второму, что у меня было в Москве своё туристическое агентство, которым я гордилась, что у меня всегда была насыщенная событиями жизнь. В одночасье эта гонка остановилась и время перестало существовать. Моя дочь заболела лейкемией. Наступило безвременье. Сейчас, когда моя дочь победила болезнь, я могу себе позволить больше уделять времени писательству. И ещё мне кажется, что я стала ближе к Богу.
Татьяна Маркова
О чём эта книга
Книга эта не столько про разрушающие жизнь человека обстоятельства (хотя всё, что в ней написано, действительно с нами случилось), сколько про исцеляющие переживания.
Решившись рассказать свои истории, мы столкнулись с проблемами, для которых не смогли найти однозначного решения. Это сущностные вещи. Мы с соавтором Ольгой Каверзневой очень разные. Нужно было побороть страх и призвать всё своё мужество, чтобы соткать единое полотно из драматичного жизненного опыта, коротких встреч и долгих раздумий.
Сначала мы думали, что пишем исключительно для себя, чтобы освободиться от груза пережитого. И это нам удалось. Постепенно перестали рыдать, перечитывая письма друг друга, отстранились от гнетущих воспоминаний. Наиболее мучительные эпизоды облекли в художественную форму.
Вместо нас – Ольги и Нины, Татьяны и Вадима, Андрюши и Валеры, появились наши герои – Елена и Тамара, Мария и Артур, Илюша и Егор. Это не означает, что события в новелле «Постриг» и рассказе «Кармель» вымышлены. Просто боль была настолько сильна, что написать о ней от первого лица мы не смогли.
Такое отстранение оказалось плодотворным. Оно позволило боли выйти наружу, стать чем-то отдельным, на что можно было уже смотреть со стороны, как мы и сделали в последней главе «Про жизнь».
Закончив книгу, мы осознали, что создали своего рода текстовый коллаж.
Именно так, фрагментарно, и протекала в тот промежуток времени наша жизнь. Длинные письма, которые ни до, ни после никогда и никому не писали. Клочки воспоминаний, казавшиеся очень значимыми. Выхваченные из больничной рутины персонажи. Такой рваный ритм позволял оставаться живыми. Забывать про ужас происходящего. Находить силы проживать каждый следующий день. Восстанавливать в памяти давно забытое.
Новыми стихотворениями, эссе и рассказами делились практически ежедневно. Прямо в процессе переписки возникла потребность превратить обилие разнородных текстов в книгу. И мы с головой окунулись в многочисленные онлайн-курсы лучших литературных мастерских, чтобы обучиться творческому письму и постигнуть технологию создания литературного произведения. Наступил новый этап – становление нас как авторов.
Наше детище рождалось в муках. Не всё из пережитого удалось уместить на страницах книги. Какие-то события и герои оказались в тени. Но теперь, получив опыт работы в соавторстве и попутно создав неожиданный жанр, чувствуем в себе силы написать о многом, что осталось за кадром. В наших следующих книгах. Каждая – в своей. И, скорее всего, не под одной обложкой.
Всё это время нас преследовала боязнь окунуть читателя в атмосферу страданий. Но пока мы проживали эту книгу, мир изменился. Вдруг оказалось, что задолго до пандемии нам, хоть и не по своей воле, удалось доказать на практике, что никакие расстояния и изоляции не в силах помешать людям сочувствовать и сострадать.
Мы поняли, что назначение книги – помочь читателю не только облегчить страдание или спасти жизнь близких, но и вытянуть себя самого из духоты отчаяния.
По сути – начать дышать заново.
Ольга Каверзнева
Carpe diem
Всем, принявшим участие в судьбе моей дочери Нины:
Eugenie Pasteur – семейному терапевту в Люксембурге, которая первой забила тревогу;
Oncological team of the UZ Brussel, во главе с профессором Dr. Jutte van der Werff ten Bosch – команде университетского госпиталя в Брюсселе;
Isabelle Kieffer и Sophie Huybrechts – докторам из CHL Kannerklinik в Люксембурге;
Fondatioun Kriibskrank Kanne – люксембургскому фонду помощи детям, больным раком;
Maison Losch, и его директору Brigitte Schmit – предоставившим нам жилье в Брюсселе;
Компании Kanner Wonsch во главе с Marcel Hagendoorn – огранизовавшим для Нины исполнение желания: поездку в Париж на Fashion week;
Моим друзьям и друзьям Нины – близким и виртуальным, даже совсем не знакомым лично, но всегда поднимавших нам дух.
Моей большой, самой прекрасной семье – за поддержку, любовь и веру.
В начале 1990-х, когда на унылый и скудный книжный рынок развалившейся страны стали просачиваться первые издания тех, кого раньше не любили, опасались, не понимали, появились книженции карманного формата на серой печальной бумаге с изречениями философов, мыслителей и прочих великих. Такого типа брошюрку мне кто-то подарил. Названия не помню. В ней были крылатые латинские выражения.
Carpe diem – живи настоящим, – было там написано.
Не вспоминать прошлогодний поцелуй, не думать о послезавтрашней весне, просто ехать в потной «букашке» на работу по Садовому? И всё? Всё!
Странно, подумалось, и жилось как жилось. Временами прошлым, местами мечтами о будущем, а настоящее просто
