Джулиан Седжвик, Тиэ Куцувада
100 легенд Токийского кафе призраков
«Очаровательное сочетание трогательной манги и пугающих историй. Я с удовольствием посетил Токийское кафе призраков. Джулиану и Тиэ действительно удалось создать нечто особенное».
Крис Риддел
Julian Sedgwick and Chie Kutsuwada
100 TALES FROM THE TOKYO GHOST CAFE
Text copyright © Julian Sedgwick
Illustrations © Chie Kutsuwada
Перевод с английского Ольги Воробьевой
Оформление обложки Татьяны Павловой
Иллюстрации Тиэ Куцувада
© О. В. Воробьева, перевод, 2025
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2025
Издательство Азбука®
* * *
Посвящается Изабель, Джо и Уиллу.
Спасибо за вашу любовь и поддержку.
Дж. С.
Посвящается маме, брату, тетушке С., дядюшке С. и нашему коту К. И конечно же, моему папе, который присматривает за мной из иного мира.
Т. К.
Сумерки опускаются на Японию прошлого.
Все собираются, чтобы сыграть в «Хяку моногатари кайданкай» – «Сто рассказов о призраках». Это последний писк моды и в великом Эдо (будущем Токио), и в других городах и селах по всей стране.
Комната, в которой рассаживаются участники, остается темной, а в соседней на стол ставят зеркало и зажигают сотню свечей. Дальше игроки по очереди рассказывают истории о д у́хах и призраках, чтобы выйти за дверь и задуть одну свечу.
А потом украдкой встревоженно глянуть в зеркало.
Чем дольше тянется ночь, тем темнее становится в комнате и тем больше напряжения добавляет каждая новая легенда о загробном мире и каждый рассказ о встрече с монстрами-ёкаями[1].
Представь, что услышишь, играя в Хяку моногатари кайданкай. Какую историю перескажешь (или выдумаешь)? Настоящую, известную или рожденную твоим воображением?
Представь, что случится, когда прозвучит сотая история и погаснет последняя свеча.
Но уже смеркается. Время оумагатоки: день перетекает в ночь и один мир сменяет другой. Если приглядишься к иероглифам, из которых складывается это слово, – 逢魔時, – может, заметишь, что посередине там притаился демон (魔, о́ни).
Присоединяйся к нам: мы отправимся далеко на север Японии, соберем легенды о призраках и других удивительных существах, а потом вплетем в них мангу – получатся «100 легенд Токийского кафе призраков»!
1
Лукавая луна
Добрый вечер. Здравствуйте, приятно познакомиться. Хадзимэмаситэ – и прочие японские вежливости.
Эй, привет! Я с тобой говорю! Найдется минутка?
Да, я говорящая кошка. Не надо нервничать, ничего такого в этом нет.
Самое время представиться как положено: меня зовут Луна, я обычная уличная кошка с окраин города, который раньше звался Эдо, а ныне – Токио. С рождения я ничем не отличалась от других, старалась жить – не тужить, а потом… Потом кое-что изменилось. Я стала невольной свидетельницей истории, наблюдала за ходом времени цепким кошачьим взором. Ничто не остается прежним – таков закон Вселенной. Менялся мой город и мир вокруг, но почему-то не я. А мне, между прочим, уже сто с небольшим лет.
Йоросику онэгай итасимасу.
Вот она я, старушка Луна, сла-а-а-а-а-адко потягиваюсь и умываю мордочку перед ночной прогулкой. Вот я шагаю по границе света и тьмы так, что видно меня только краем глаза.
Ой, что это там?
Ты поворачиваешься – и нет меня, как лучика лунного света, утонувшего в бегущих по небу облаках. Как нет летней молнии, что блеснула, отразившись от экрана телефона, когда ты продираешься под дождем сквозь лабиринты современного Токио.
Но я все еще здесь (с этим уже смирилась) и навсегда останусь, буду бессмысленно гоняться за собственным хвостом. Мой путь – словно нарисованный кистью каллиграфа круг. Если повезет, увидишь, как глубокой ночью я взбегаю по кладбищенской ограде, танцую на задних лапах и как тень моя крадется по земле, а в воздухе кружат лепестки сакуры. Или заметишь, как я несусь в вихре осенних листьев, услышишь, как истошно мяукаю, когда в летнем небе фейерверки рассыпаются искрами. Парой громких хлопков над гладью реки меня не напугать. По крайней мере, теперь.
Чего бояться, если все худшее с тобой уже случилось? Запомни, дорогой мой друг: после того как взберешься на самую вершину горы Страха и посмотришь на простирающуюся внизу долину, все наладится. Правда-правда.
Раз за разом я буду попадаться тебе на глаза: вот во времена, когда ночная тьма была гуще и чернее, а город освещали бумажные фонарики, я лакаю рыбное масло, которым их заправляли. Или вот я с кухонным полотенцем на голове сную туда-сюда, из прошлого в будущее – знамение, что то появляется, то исчезает. Я видела, как разрастался Эдо, самураи навсегда убирали мечи в ножны, а из-за моря прибывали чужаки. Смотрела, как сердце города пронизывали пути метрополитена. Чуяла, как дрожала земля, когда великий сом Онамадзу пытался вырваться на свободу. Наблюдала, как Токио сжигал себя дотла раз, потом другой, а затем проклевывались и устремлялись вверх небоскребы, а реки, которыми я любовалась в юности, скрывались под бетонными шоссе. (Скажи, не во имя ли прогресса?)
А если у тебя вдруг получится сфоткать меня на телефон, увидишь на экране грациозную, может, чуть пухленькую кошку (но для своих лет я в прекрасной форме!). Шубка у нее серебристая, с темными пятнами, будто поверхность Луны, лапы белые, элегантные, а в изумрудных глазах светится решимость.
Чего только люди обо мне не говорят, но ведь у вас всегда и обо всем есть свое мнение.
Ах да, слышал об этом: кошка погибла при бомбежке в 1945-м…
А вот и нет.
Да-да, кошка-призрак! В детстве моя бабушка частенько ее видела. Говорила, та танцевала на задних лапках и крутила перед ней хвостом.
Да я бы никогда! Я считаю, к старшему поколению надо относиться с уважением.
Это просто детские сказки. Не существует ее.
На
