спаржа, молодой картофель с зеленью и какой-то белый соус рядом. Я почти давлюсь слюной от вида и аромата еды. Сглатываю, поднимая глаза на Гордея, который не садится, а разливает красное вино в наши бокалы.
— Я не буду пить, — отрицательно мотаю головой, когда он протягивает мне бокал.
— Не бойся, в этом вине ничего нет, кроме вина, которое поможет тебе расслабиться.
— А что было в том вине, которым ты опоил меня в клубе?
— Ничего опасного, что могло навредить твоему здоровью, — усмехается Гордей и садится за стол напротив меня.
— Ясно, — накрываю ладонью вилку и сжимаю ее. Он опять надел маску обаятельного мужчины, но я уже не куплюсь.
— Если ты хочешь воткнуть в меня эту вилку, то предупреждаю сразу: не получится, — с усмешкой качает головой. — Давай ты не будешь портить себе вечер.
Нет, смотрите какой самоуверенный. Считает себя бессмертным? Стреляю в него глазами, но растягиваю губы в фальшивой улыбке.
Беру вилку и накладываю себе в тарелку салат.
Пробую. Вкусно. Очень. Несмотря на то, что я в плену, аппетит от стресса зверский. Я жую салат, а Гордей расслаблено наблюдает за мной, отпивая вина. Еда явно из ресторана. Никогда не поверю, что он весь день готовил.
— Тебе идет это платье, — произносит он, указывая на меня бокалом.
— Да? А мне не нравится, — назло ему отвечаю я. — У того, кто его выбирал, плохой вкус, — язвлю, отправляя очередную вилку салата в рот. — А ты всегда романтизируешь насилие? — выгибаю брови.
А он смеется, откидываясь на спинку стула.
— Ты сама согласилась на свидание со мной, сама села в мою машину, сама приняла из моих рук бокал вина и сама его выпила. Поверь, насилие с моей стороны еще не начиналось.
Сглатываю. Отпиваю глоток воды, запивая салат, который становится комом в горле.
— Но я не соглашалась на похищение и удерживание меня в этой комфортабельной тюрьме.
— Не соглашалась… — выдыхает. — Ты просто путаешь понятия насилия и киднэппинга. В мои планы не входит причинить тебе вред, если ты сама не напросишься.
— Насколько мне известно, киднеппинг — это похищение с целью выкупа? А у меня ничего нет.
— Лично от тебя мне ничего не нужно, кроме твоего хорошего поведения.
Замираю, когда Гордей встает из-за стола, подходит ко мне и встает позади, упираясь руками в спинку стула.
— А от кого нужно? — дышу через раз, вдыхая запах его парфюма и табака.
— От твоего отца, Тая, — подонок наклоняется и шумно вдыхает запах моих волос.
Зачем он вообще меня касается? Обольщать меня уже не нужно. Цель достигнута.
— Я не знаю своего отца. Нас ничего не связывает. Я ему не нужна, ты просчитался, — нервно усмехаюсь и напрягаюсь, когда его пальцы начинают вырисовывать узоры по моей спине.
— Ошибаешься, Тая, — выдыхает мне в ухо.
Мы разговариваем о серьезных вещах, а он превращает это все в секс.
Секс, который мне в данный момент не нужен. Но я сижу смирно, как хорошая девочка, потому что очень хочу позвонить бабуле. Сутки прошли, она, наверное, уже с ума сошла.
— Если бы ты не была ему нужна, он не обеспечивал бы и не следил бы за тобой.
— А он следил за мной? — недоумеваю я.
— До определенного момента — да.
— Кто мой отец? Что вам от него нужно?
— Дмитрий Дымов. Та еще мразь, которая убила множество людей и доставила нам, мягко говоря, неприятности.
Его пальцы скользят по моей спине, оставляя ожоги через тонкую ткань платья.
— Дмитрий Дымов… — пробую это имя на вкус и ничего не испытываю. Нельзя питать чувства к человеку, которого не знаешь, даже если он твой отец. — И вот ты решил использовать меня ради счетов с человеком, которого я не знаю… — выдыхаю, веду плечами, пытаясь стряхнуть с себя его прикосновения. — Ты не псих… Ты… — глотаю слова. — Это мерзко — использовать меня.
— Жизнь несправедлива, Тая… — иронично усмехается.
— А если ему плевать на меня?
— Надеюсь, мы скоро об этом узнаем.
— А ты кто? Что тебя связывает с моим отцом? — спрашиваю и нервно усмехаюсь, потому что сама себе не верю. Когда этот триллер закончится?
— Это лишняя информация для тебя. Меньше знаешь — целее будешь.
Киваю.
— Можно мне позвонить бабуле? — спокойно прошу я. Аппетит пропал.
— Можно, — выдыхает мне на ухо. — Небольшая предыстория, — убирает мои волосы в сторону. — Еще ночью твоя бабушка получила от тебя сообщение о том, что ты решила уехать с друзьями в небольшое путешествие. Учти это при общении, если, конечно, хочешь, чтобы она тебе поверила.
— Ты отправил моей бабушке сообщение еще ночью? — дергаю головой, избавляясь от его прикосновений. Поворачиваю голову, чтобы заглянуть мужчине в глаза.
— Не надо было? — вздергивает бровь.
— Ну правильно, бабуля бы уже подняла шум, сообщила бы в полицию. Подстраховался?
— Поразительная логика, Тая, — качает головой. — Я пожалел сердце невинной старушки. Но если хочешь, мы можем ей больше не звонить, чтобы она подняла шум и начала нервничать, — отходит от меня.
— Ладно, я поняла! Спасибо. Можно я ей сейчас позвоню? — нервно прошу его.
Гордей вынимает свой телефон.
— Диктуй номер.
Диктую, потому что номер бабули — это мой старый номер, и я знаю его наизусть.
— Говоришь на громкой, из моих рук. Ничего лишнего. На разговор всего три минуты. Не успеешь — связь обрывается. Скажешь то, что мне не понравится, связь тоже оборвется, но уже навсегда, — холодно сообщает он, снимая маску добродетели.
Молча киваю. Сейчас не в моих интересах его злить. Гордей только кажется обаятельным, но я уже знаю, что это искусная игра.
Он нажимает дозвон, тяну руку к телефону, но Гордей качает головой и сам подносит телефон к моему лицу.
От каждого гудка мое сердце то замирает, то ускоряет обороты.
— Да? — насторожено отвечает бабуля. Мне вообще повезло, что она подняла трубку. Она никогда не отвечает на незнакомые номера.
— Бабуль, это я, — пытаюсь выключить волнение и говорить непринужденно.
— Тая?! Таисия?! — строго произносит бабушка, а я смотрю, как быстро идут секунды нашего разговора на экране телефона. У меня всего три минуты, чтобы ее успокоить. — Ты где?! Ты что это там удумала? Какое путешествие? С кем ты?! — задает сразу все вопросы, на которые у меня нет ответов.
— Бабуль, ты только не волнуйся, — нервно усмехаюсь, облизывая пересохшие губы. — Все хорошо. Я отдыхаю за городом, в прекрасном месте, с друзьями.
— С какими еще друзьями? Я обзвонила всех твоих друзей. Гоша места себе не находит! Ты никогда не была такой ветреной. У тебя точно все хорошо? Гоша сказал,
