в них путались – где какая Ханна. Опять-таки, не стоит благодарности.
Знаю, что вы спросите об этом – нет, ни одного из своих четверых детей я не рожала с повитухой. Я хотела. Я верю в их работу и доверяю тысячелетиям накопленных знаний, которые люди передавали друг другу на протяжении всей человеческой истории. Моя мать родила всех шестерых своих детей дома с повитухами. При одних таких родах я присутствовала, и это буквально изменило мою жизнь. (Сестра, рождение которой я видела, позже позволила мне увидеть, как появляется на свет ее сын. Идеально закольцованный момент.) Но мой муж упросил меня этого не делать. Он тоже ничего не имеет против этой благородной профессии. Ему просто сложно было даже подумать о том, чтобы я испытывала такую физическую боль. Он так серьезно об этом говорил, дорогие читатели. Так мучился при мысли о том, что меня будет выворачивать наизнанку без капли обезболивающего. Я его люблю, и я уступила. И не жалею. Иначе наш младший ребенок мог родиться мертвым. В некоторые моменты стоит довериться человеку, умеющему использовать скальпель.
Марта Баллард – двоюродная бабушка Клары Бартон, основательницы Американского Красного Креста. А еще она прапрабабушка Мэри Хобарт, одной из первых женщин-врачей в США. Она оставила нашей стране ни с чем не сравнимое медицинское наследие. И все это благодаря ее дневнику. Просто слова на листах бумаги, так? Довольно бессмысленная вещь. Просто подробная запись повседневной жизни одной женщины. Но листы эти сохранились и попали в руки Долли (Баллард) Ламбард. Долли передала дневник своей дочери Саре, а та – доктору Мэри Хобарт. Мэри подарила страницы дневника библиотеке штата Мэн, и там они лежали, пока их не систематизировала и не переплела Люси (Ламбард) Фессенден. Много лет спустя Эдит Л. Хэри, заведующая юридической библиотекой, открыла их для публики. И наконец, Синтия Маккосленд расшифровала все шесть миллионов байт текста, чтобы издательство «Пиктон Пресс» смогло опубликовать полный текст. Лорел Тэтчер Алрик, профессор истории и лауреат Пулитцеровской премии, изучила его и написала исчерпывающую биографию женщины, которая исчезла бы из истории, если б не дневник и не сила слова.
Стоит повторить, что это роман, художественное произведение, моя версия того, что могло произойти в жизни этой женщины. Это не биография, а я не историк. Я просто рассказчик и пятнадцать лет думала о том, что историю Марты стоит рассказать. Я хочу, чтобы вы знали ее имя. Я хочу, чтобы вы рассказали о ней своим друзьям. Я надеюсь, что вы тоже потрясены ее жизнью. Я хочу, чтобы весь мир помнил, что маленькие поступки, совершенные из любви, важны не меньше, чем те, что попадают в газеты и в учебники истории.
В конце биографии Марты Баллард Лорел Тэтчер Алрик пишет:
«Марта Баллард добилась того, чтобы ее не забыли. В христианских традициях ничего не сказано о том, что повитуха должна вести дневник… По какому-то комплексу причин, наверное неизвестных даже ей самой, Марта испытывала глубокую потребность день за днем записывать собственную жизнь… Она записывала не только свои молитвы, свой потерянный сон, свои милосердные поступки и сострадание, она отмечала и записывала также мелкие проблемы и крошечные радости повседневной жизни. Этот дневник – тщательно отобранный реестр событий, сформированный ее потребностью оправдать и понять свою жизнь, но в то же время он очень честный… [он] говорит нам, что Марта была верующей христианкой, скромной повитухой, которой иногда сложно было ходить в церковь или слушаться местных врачей, потому что она была слишком для них умна. Она была любящей матерью, доброй женщиной с чувством долга и анатомическим любопытством, которые позволяли ей наблюдать за вскрытиями и плакать над умершими, мужественной женщиной, которая толком не научилась держаться на своей лошади, наблюдательной и практичной женщиной, которая продолжала верить в справедливость… За пределами этого дневника у Марты нет истории. Не сохранилось независимых данных о ее работе. В переписях, перечнях налогоплательщиков и в коммерческих счетах в ее городе указано имя мужа, а не ее… В сохранившихся документах нет подтверждения показаний, которые она брала у незамужних рожениц. Ее имя указано в списке свидетелей на суде по обвинению Норта в изнасиловании, но никто, кроме нее, не записал, что именно там говорилось… Марта оставила не ферму, а жизнь, которую она терпеливо и аккуратно записывала в течение двадцати семи лет. Не сохранилось могильной плиты с ее именем, хотя, возможно, до сих пор где-то растут ромашка и пиретрум, сбежавшие из ее сада».
В первую неделю мая 1812 года Марта Баллард сделала свои последние записи в дневнике:
Вторник, 5 мая. – Снег, очень холодно. Чувствовала большую слабость. Провела день дома.
Среда, 6 мая. – Очень сильная буря. Чувствую себя не лучше. Провела день дома.
Четверг, 7 мая. – Большую часть дня ясно, очень холодно и ветрено. Здесь моя дочь Баллард и несколько ее детей… Пришел преподобный Джаппин, очень любезно со мной поговорил и прочел молитву, приспособив ее к моему случаю. Провела день дома. Очень слаба.
«Моя дочь Баллард», которую Марта упоминает в этой последней записи, – та самая Салли Пирс, девушка, которая была источником раздражения для Марты на протяжении большей части этой книги. Я не сомневаюсь, что и собственные дочери были рядом с Мартой в ее последние дни, но это последнее упоминание Салли кажется мне очень милым. Мне нравится думать, что они помирились. Что это стало возможным благодаря внуку. Марта умерла через несколько дней после этой записи, оплакиваемая своим мужем Эфраимом и всеми шестерыми своими выжившими детьми.
Мне нравится, что предпоследняя фраза в ее дневнике – та самая, которую она писала чаще всего, потому что эта фраза воплощает последние три года моей жизни, пока я пыталась написать ее историю.
«Провела день дома».
Я тоже, Марта. Я тоже.
Слова благодарности
Я вам могу ответить лишь: «Спасибо, спасибо много раз».
Уильям Шекспир
На то, чтобы идея превратилась в книгу, уходит много сил. Ну да, в основном это силы автора (и я рада, что мой мозг с этим справился), но не только. Потому что после того, как я взяла Ничто и превратила его в Нечто, оно должно было еще пройти через длинный сложный процесс, чтобы стать осязаемой вещью, которую вы держите в руках. Этой конкретной книге помогли родиться перечисленные ниже люди.
Элизабет Уэйд, жемчужина среди литературных агентов, уже больше десяти лет не дает мне сойти с ума и обеспечивает мне легальный заработок. Я все никак не могу понять, как ей удалось взять мою мечту стать опубликованным писателем и превратить ее в долгую и насыщенную карьеру, но я буду вечно ей благодарна. Без нее я бы не справилась. Я и не хочу без нее справляться. Она мой друг и советник, психотерапевт и тренер. Со всей командой «Бук Груп» очень приятно работать. Ди-Джей Ким – человек, от которого я больше всего (если не считать Элизабет) люблю получать письма. Фей Бендер, Джули Барер и Бретни Блум были гораздо добрее ко мне, чем я заслуживаю.
Мне сильно повезло, и над этой книгой я работала с двумя замечательными редакторами. Марго Шикмантер купила историю Марты, а Кэролин Уильямс всю дорогу помогала над ней работать. Они обе
