Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
также строительству заводов по их производству на территории России, кровь из носа требовались надёжные гарантии. Ну и кредиты. Либо долевое участие, которое по ряду причин российские экономисты и финансисты сочли наиболее выгодным вариантом – у России было и без того слишком много долгов.
Казалось бы к чему всё это, коль президент Вильсон в обмен за независимость Привисленских губерний посулил уйму всяческих благ, дав соответствующее письменное обязательство. Однако вмешался Сенат, посчитав, что слишком жирно кидаться такими суммами и отказался его ратифицировать.
Узнав о том, Голицын мысленно поклялся обязательно отомстить пиндосам, столь цинично кинувших Россию. Он даже прикинул каким именно образом. Проще некуда. Надо лишь дождаться так называемой Великой депрессии, соответственно подготовивившись к ней и за бесценок скупать, скупать, скупать. Но до неё, как он смутно помнил, еще лет десять, а что делать сейчас, поскольку стране такой объём строительства в в одиночку не потянуть?
Потому и возникла у него, благодаря подсказке Александра Виленкина, идея подключить его старшего брата Григория Абрамовича. Первые его переговоры с видными финансистами прошли неудачно. Рокфеллер, Морган, Дюпон и прочие отнеслись к предложению поучаствовать в гигантском проекте весьма настороженно. Предполагаемые доходы и впрямь казались весьма велики, но слишком велики были их опасения относительно неустойчивости нынешней власти. А если вновь придут какие-нибудь безумцы, вроде шайки большевиков и очередной Ленин опять заявит о всеобщей национализации, бесцеремонно отказавшись выплачивать долги государства? Словом, риск зашкаливал.
Оставалась надежда лишь на родственные связи, ведь его тестем был лондонский банкир Зелигман, родной брат которого и видный финансист преуспевал за океаном, входя в весьма авторитетную группу Якоба Шиффа.
Учитывая, что последний был лютым врагом Российской империи из-за антисемитизма предыдущего царя, разговор с Шиффом получился тяжёлым. Но Виленкин приступил к беседе во всеоружии. Понимая, что делового человека не интересуют эмоции, он решил основываться только и исключительно на фактах.
В ход пошли выдержки из декларации государя, следом за ними – сообщение о введении его младшего брата и самого Григория Абрамовича (соответствующие бумаги были присланы Виленкину в Лондон) в состав Регентского совета. Последним документом стали выдержки из одного протокола. Речь в нём шла, в общем-то, о делах незначительных, но сухие строки гласили, что вёл заседание сопредседатель Регентского Совета Александр Абрамович Виленкин.
Более того, он же возглавлял царскую делегацию на переговорах с петроградскими большевиками. Да, они закончились ничем, но суть в ином. Виленкину на них были предоставлены самые широкие полномочия, вплоть до права подписания от имени императора любых согласительных документов.
А когда Шифф брюзгливо проворчал, что доверять русским – всё равно, что гладить медведя, который неизвестно когда может взбеситься и тяпнуть гладящего, – Виленкин выложил на стол фотоснимки.
Нет, не с распятым отцом императора. Они тоже из разряда эмоций. Да и не произвели бы они на банкира особого впечатления. Подумаешь, царя-антисемита распяли. Поделом ему.
Однако перед Шиффом лежали иные, более поздние, снятые во время визита Алексея II в освобождённый от большевиков Санкт-Петербург. А конкретно – посещение императором могил павших в неравном сражении с большевиками российских юнкеров. И негромкая фраза Виленкина-старшего:
– Это особый участок Преображенского кладбища в Петрограде, отведённый для захоронения евреев.
– А почему ваш царь приложил руку к головному убору?
– Дело в том, что в конце семнадцатого года силами юнкеров в Петрограде был поднят мятеж. Большевики беспощадно расправились с восставшими. В числе погибших были и те, кто принадлежал, – Виленкин сделал многозначительную паузу, – к еврейскому народу. Как видите, стоящий перед могилами Шлемы Дубицкого, Моисея Калька, Самуила Темкина и остальных император со своей свитой отдаёт павшим за свободу России евреям-юнкерам последние почести.
– Шмуэль бар Моше Темкин. Погиб во дни юности своей 27 дня месяца Хевшана 5678 года[58], – приглядевшись, прочел банкир надпись на иврите.
– На мой взгляд, такой демонстративный поступок со стороны царя стоит куда дороже, нежели то, что он предлагает вам, – негромко произнёс Виленкин.
– Просит, – сердито поправил Шифф.
– Предлагает, – жёстко повторил Григорий Абрамович. – Причём исключительно из уважения… ко мне, зная, что мой тесть Зелигман входит в вашу финансовую группу. Поскольку, стоит вам дать окончательный отказ, как желающих вложиться в столь перспективный проект по финансированию строительства десятка огромных заводов, сыщется масса.
– Так уж и масса, – недоверчиво хмыкнул Шифф, пытливо уставившись на Виленкина.
– Именно, начиная с Рокфеллера, Моргана и Дюпона, – невозмутимо подтвердил тот, отчаянно блефуя.
– А у меня несколько иные сведения касаемо их намерений в отношении России, – сообщил банкир, буравя Виленкина взглядом. Однако тот лишь снисходительно усмехнулся, сообщив:
– Увы, но они несколько устарели. Выяснив, что европейский клан Ротшильдов заинтересовался этим вопросом, кое-кто из этих господ не далее как вчера резко пошёл на попятную. И немудрено. В сравнении с доходами от этого проекта Клондайк не более, чем дрянная помойка. Теперь подлинное Эльдорадо там, в России, – и Виленкин, без малейшего перехода, учтиво осведомился. – Стало быть, вы не намерены принять моё предложение?
Шифф примирительно буркнул:
– Вы неверно меня поняли. У меня были некоторые сомнения…, – он еще раз покосился на фотографию царя, стоящего перед надгробьем, изображающем «древо жизни» с обрубленными ветвями, крякнул и махнул рукой.
– Впрочем, они теперь позади… – и удивлённо посетовал. – Вот уж никогда бы не подумал, что я на старости лет не только заключу мир с Романовыми, но даже войду в некий союз с ними.
Уже на следующий день Шифф дал официальное согласие на участие в русском проекте. Мгновенно закрутилось колесо с подписанием соответствующих договоров, а также отгрузкой и отправкой закупленных в кредит под ручательство и гарантии американских финансистов сельхозмашин. Тогда-то тайный советник Российской империи Григорий Абрамович Виленкин, облегчённо вздохнув, занялся Теслой…
Касаемо Чехословакии всё произошло в точности как было ранее обещано солдатам и офицерам корпуса. Правда, поначалу Масарик и прочие социалисты, не считаясь с народным мнением, с одобрения французов и англичан самозванно провозгласили республику.
Однако она просуществовала всего пару недель. Вернувшийся на родину чехословацкий корпус, которым успел полюбиться великий князь, не согласился с ними, потребовав провести всенародный референдум. После чего, исходя из его результатов, в стране установилась конституционная монархия. Королём избрали Константина I Константиновича. Желающих возразить отчего-то не нашлось, а потому помощь, предложенная русским императором, оказалась не нужна.
Эпилог
О новых праздниках и… некоем венчании
Подводя краткий итог, можно сказать, что толком повоевать у новой армии России не вышло. По сути, одним из наиболее кровопролитных и грандиозных сражений за всё время оказался бой с красногвардейцами под Верхнеуральском. Нет, впоследствии
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
