Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
– Вполне, – кивнула Катя.
– Ты ешь, пока гренки теплые. Слушай и ешь. Катя сделал себебутерброд с черной икрой. Есть действительно хотелось.
– Так вот, – продолжал Лунек, – то процентное соотношение,которое существовало до смерти Глеба, было для меня оптимальным. Оно не должноизмениться. Тебя я знаю достаточно хорошо. Ты человек трезвый, спокойный,предсказуемый, без вывертов. И далеко не дурочка. В определенном смысле ты какпартнер меня устраиваешь даже больше, чем Глеб. Ты не станешь заводить себесумасшедших любовников, напиваться, скандалить, нарочно светиться переджурналистами. У тебя нет комплексов и амбиций. Ну и вообще, ты мне глубокосимпатична по-человечески. Имидж игорного заведения только выиграет от того,что хозяйкой будет молодая красивая женщина с отличными манерами, идеальнойрепутацией и гордой балетной осанкой. Но это уже детали. Главное ты поняла?
– Поняла.
– Сомнения еще остались?
Прежде чем ответить, Катя доела свой бутерброд, допила кофе,достала из сумочки пачку сигарет. Лунек быстро, по-джентльменски, щелкнулзажигалкой.
– Сомнений уже не осталось, – она спокойно глядела всеро-желтые глаза, – есть одно условие.
– Какое? – Он едва заметно вскинул брови.
– Ты поможешь мне найти убийцу моего мужа.
– Ну, Катюша, здесь уже все порядке. – Он благодушноулыбнулся. – Я же сказал тебе на похоронах. Ольгу Гуськову, последнюю любовьтвоего мужа, арестовали по подозрению. Не знаю, утешит тебя это или нет, ноубила она. Причем есть мнение, что метила в тебя. Но она ответит за это, непереживай. Ты ведь понимаешь, у меня есть свои информаторы и я не стал быпросто так говорить.
– У тебя информаторы, а у меня – два трупа за одни сутки, –задумчиво произнесла Катя.
– Как – два? Еще вчера вечером был только один. СветаПетрова. Кстати, я поинтересовался сегодня Утром, там действительно банальноеограбление.
– Был еще один труп. Ночью, – ответила Катя с нервнойусмешкой.
– Шутишь? Или серьезно?
– Совершенно серьезно. Бомж отравился этиловым спиртом у насво дворе.
– Бывает. – Лунек открыл фарфоровую масленку, стал аккуратнонамазывать на ржаной ломтик сначала масло, потом черную икру, делать себетретий по счету бутерброд. – Надеюсь, тебе не пришлось опять ехать в морг?
– Нет, – покачала головой Катя, – мне только пришлосьвызвать «Скорую». Но дело в том, что этот бомж видел киллера, который стрелял вГлеба.
Лунек уставился на Катю своими серо-желтыми холоднымиглазами. Рука с бутербродом застыла у рта.
– В воскресенье в нашем дворе дежурили телевизионщики. Покаони меня стерегли, стали зачем-то снимать этого бомжа, Бориску. Он жил в нашемдворе, имел привычку шастать ночами. И я подумала – вдруг что-то мог заметитьтой ночью? Он боялся милиции как огня, а телевизионщики – совсем другое дело.Они охотятся за жареными фактами, даже бомжу это понятно. Они могут заплатитьза информацию, вот он, вероятно, и решил заработать. А какой был самыйпоследний жареный факт в нашем дворе? Конечно, убийство Глеба. Не знаю, сказалли он им что-то конкретное, это у них надо спросить. Там был такой мерзкийскандальный репортеришка по фамилии Сиволап и с ним оператор. Я вовсе не былауверена, что Бориска действительно кого-то видел, просто выстроилась довольнозыбкая логическая цепочка. Пока я размышляла, стоит ли идти дальше по цепочке,наткнулась на этого Бориску. Мы недоговорили. Я только успела узнать, что он иправда видел убийцу. Это была женщина.
– Ну, это и без твоего бомжа понятно. – Валера принялсянаконец за свой бутерброд. – У следствия нет сомнений. И у меня, в общем, тоже…– А у меня есть. – Катя вытащила из сумочки две аудиокассеты и положила на столперед Луньком.
Слушая запись первого разговора, Лунек мрачнел на глазах.
– Это Света Петрова. Та самая, которую задушили на пустыре,– объяснила Катя, – она начала звонить давно, за две недели до смерти Глеба. Яне знаю, была ли она знакома с Ольгой Гуськовой. Конечно, можно предположить,что была, и именно Ольга просила ее звонить мне, а потом, почувствовав опасность,убрала как свидетеля. Но я почти уверена – это не так.
– А почему, собственно, ты в этом уверена? – медленнопроизнес Лунек.
– Сначала послушай вторую кассету. Лунек послушал. Но лицоего при этом уже не было таким напряженным. Он лишь брезгливо поморщивался.
– Ну и что? – спросил он, когда отзвучали голоса вмагнитофоне. – Нет, я понимаю, жутко противно, даже меня тошнит. Но ты женщинасильная, переживешь.
– Переживу, – кивнула Катя, – однако звонок этот прозвучалтогда, когда Ольгу уже арестовали, а Света Петрова была мертва. Если тыпослушаешь внимательно еще раз, то заметишь – другой голос. Другой человек.Похоже на Свету, но не она. Да и не могла она. Ее убили в субботу вечером. Апозвонили в ночь после похорон, в понедельник.
– Нет уж, уволь, – засмеялся Лунек, – еще раз эту пакость яслушать не, собираюсь. И вообще, Катюша, плюнь. Забудь. Обычная бабская злоба.Если ты будешь обращать на это столько внимания, то сама не заметишь, какскатишься до того же уровня. Знаешь, что мне в тебе всегда нравилось?Отсутствие бабства. Редкое качество для женщины. Ты понимаешь, что я имею ввиду? Среди вашего брата мало таких, которые прощают чужую красоту, чужойуспех. Попробуй при одной женщине сказать про другую доброе слово! Злобойизойдет. Хорошо, если только в душе, а то и нагадит как-нибудь, исключительноради собственного удовольствия. Это особенно заметно в женской зоне. Тамхорошенькую мордашку могут и бритвой порезать. Но и про твой красивый балетныймир я тоже кое-что слышал. Кстати, если уж говорить о высоком, у Пушкина,например, в сказке о «Мертвой царевне» все закручено именно на бабской зависти.«Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?» А если не я, другая, так яэту другую в порошок сотру, отдам зверям на растерзание, отравлю, утоплю…Впрочем, топили красавицу в другой сказке. Помнишь, ткачиха с поварихой всказке «О царе Салтане»? Я пацаном был, когда мне бабушка читала, а, видишь, досих пор помню. «И завидуют оне государевой жене». Завидуют, суки, младенца непожалели, в бочку законопатили, гонца опоили, государственный документподменили. А ради чего, спрашивается? Просто так, из зависти. – Лунек откинулсяна спинку кресла и прищурился как-то странно, по-кошачьи. – Александр Сергеевичмного чего умного написал. Только поговорить мне об этом не с кем. А хочется.Надо нам с тобой, Катюша, почаще встречаться. Не только по делу, но и так, длядуши.
Катю немного напрягла эта последняя фраза. Она давнозаметила, что Лунек симпатизирует ей не только как жене своегоприятеля-партнера, не только как талантливой балерине и неглупому, легкому вобщении человеку, но и просто как женщине. Нет, ничего серьезного за этим нестояло, избави Бог. Пока был жив Глеб, Валера вежливо соблюдал дистанцию. Асейчас вдруг сделал мягкую, осторожную попытку ступить на ту территорию,которая прежде в их отношениях была запретной.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
