Е. ДальВ. Б. Шкловский – О. И. Далю
21 мая сего года
Живем бездельно и бездально. Ах, Олег, Олег! Ах, Далик, Далик! Никита цветет, как пальма. Купается. Растерянно, но удачно отдыхаем.
Симочка радуется главным образом потому, что не надо придумывать обед.
Кормят неплохо, но скучно. Я отдыхаю. Даже не пишу. Но для настоящего отдыха у меня есть около 25 лишних лет. Вот вырасту заново и буду писать, черти зачешутся! Но соблюдайте не меру, а мир. Ах, молодежь! Ее бы сюда, в этот дом – Мы бы в июне так цвели!
Никита сейчас бежит играть в теннис.
Деточки, хорошо жить недели три без плана! Но староват. Староват уж я общаться без плана!
Ах, Далик. Далик! Если бы я мог переслать к тебе в конверте театр! Мы высокопоставленную вашу квартиру любим заочно.
Симка рада и без денег. Писать буквы не умею. Я провалился восемьдесят лет тому назад на экзамене в приготовительном классе.
Приедем и расскажем. Это – Пицунда.
Пикассо собирал рисунки обезьян. Я бы на него поработал! Опоздал!
Идем смотреть кино.
Олег, я тебя целую. Целую!
Море синее и разноцветное. Все с искрами.
Б. С. Маневич – О. И. и Е. А. Далям
Эти дали
Милым Далям
Я дарю
И хочу, чтоб побывали
В том краю
И хочу, чтоб повидали
Ту весну
Б. Маневич
16/ VIII 76/
Б. С. Маневич – Е. А. и О. И. Далям
Дорогие Лиза и Олег Иванович!
Грешно подстегивать время, но пусть уж скорее уходит этот тяжелый год – такой урожай горя, бед, утрат, болезней! Хочется надеяться, что в новом году будет легче. Вы, наверное уже знаете, что Юра Векслер[41] с инфарктом в больнице, – сейчас ему получше – уже в палате, – но в его годы это очень уж несправедливо и страшно.
Милые, будьте здоровы, остальное приложится. Дай Вам Бог, чтобы все Ваши родные и близкие тоже были здоровы. Счастье в Вас самих. Вы духовно богаты и этого ни кому не отнять.
Кланяемся Ольге Борисовне[42] и Вашей матушке, Олег, дорогой.
Недавно я для «2-го звена» режиссуры показывала тайно «Утиную охоту» это прекрасная работа, и можно только сожалеть горько о тех, кто ее не видел: да и увидит ли? Но она ЕСТЬ!
Обнимаем, Белла, Исаак[43]
21 декабря 1980 года.
Б. С. Маневич – Е. А. Даль
Дорогая, милая Лиза! Бедная, мужественная и такая терпеливая и добрая женщина, каких немного – верных, любящих жен.
Лизонька, простите, но я не могла приехать, т. к. был гипертонический криз и написать Вам сразу была не в силах. Поймите – слов не найти. Мы с Сашенькой[44] не верили, все казалось, что это обывательские разговоры «про артистов», не могли и не хотели верить, когда узнали, что, правда, страшная несправедливая судьба!
Я хочу, чтобы Вы знали – раз мы так любили и уважали талант, ум, тонкую душевную суть Олега Ивановича – то каждая минута, проведенная с ним, не исчезла – она в нашей памяти, в нашем сердце и Вы, Лиза, всегда рядом.
Саша так любит Вас! Вы нам близкий, родной человек, и, пожалуйста, если мы хоть чем-нибудь можем Вам быть полезны, если Вам и Ольге Борисовне нужны деньги, пожалуйста, не стесняйтесь, не обижайте нас отчуждением (естественным, конечно, в Вашем горе).
Женя Татарский[45] хотел предложить Вам работать на его картине, но побоялся сказать об этом. Наш ленинградский климат последнее время Вам не нравился, да и нам тоже, но если вы захотите исчезнуть, переменить обстановку – у нас всегда для Вас будет комната.
Если сможете, захотите – напишите нам.
Я не успела поправиться и уехала в экспедицию в Таллин. Со съемки прихожу в номер и никуда не выхожу. 12–15 буду уже дома.
Крепко обнимаю Вас. Кланяйтесь Ольге Борисовне
Ваша Белла, 1 апреля 1981 года.
