найденная бойцами среди его документов: “Идя на боевое задание, я не думаю о смерти. Я горжусь тем, что я сын великой советской Родины, стоящей за моей спиной… и все мои мысли направлены к ней – к Родине и к моему отцу – Сталину”.
Эти слова написаны комсомольцем Ильёй Шалуновым. Каждое слово этих строк горячо, как огонь, и ярко, как знамя победы.
В тяжёлом бою за высоту Безымянную Шалунов вырвался вперёд. Его ранило. Но Шалунов не повернул обратно. В его сердце стучали им же написанные слова: “За спиной у меня Родина”. И сын русской земли, сын ленинско-сталинского комсомола остался на поле боя. Винтовка – в правой руке. Он дерётся как сокол, до последнего вздоха. Шалунову оторвало левую и раздробило правую руку. Но он по-прежнему идёт вперёд и зовёт за собой бойцов.
Третье ранение было смертельным. Комсомолец понимал это и сказал:
– Умираю. Передайте родным, что я, комсомолец, честно выполнил свой долг.
Пусть как боевой сигнал прогремят эти слова героя.
Память о Шалунове не умрёт! Родина, за которую он отдал жизнь, его не забудет».
«Над Ладогой» («Сверкай весёлой радугой…»)
В рукописи первая строчка выглядит иначе: «Раскинься ясной радугой…»
Встречается также в газете «Фронтовая правда», но в чуть иной редакции.
Первая строчка выглядит так: «Сверкай зелёной радугой…»
А после четвёртой строфы идут совсем другие строфы:
Утри глаза, пожалуйста,
Тревогу затаи:
Мы немцев бьём без жалости
За горести твои,
За волю ленинградскую,
За встречу впереди…
А наша жизнь – солдатская:
Умри, а победи!
Не жди меня, красавица,
Не надобно тужить,
Мне как-то больше нравится
И победить, и жить.
В одной из версий была положена на музыку Никитой Владимировичем Богословским (1913–2004). Исполнил Ансамбль песни и пляски Карельского фронта под управлением А. Ф. Вынежева. 1941 г.
И в завершении там поётся следующим образом:
На ветер песню брошу я,
Нажму на все лады:
– О чём, моя хорошая,
Скучаешь у воды? —
Утри глаза, пожалуйста,
Тревоги затаи:
Мы немцев бьём без жалости
За горести свои.
За волю ленинградскую,
За встречу впереди,
А наша жизнь солдатская —
Умри, но победи.
Однако есть версия, что финал песни для этого варианта написал поэт Алексей Иванович Фатьянов (1919–1959):
Раскрылся, точно радуга,
Певучий мой баян,
Шумит под ветром Ладога,
Как море-океан.
Играют волны дымные,
Бегут за рядом ряд
На сторону родимую,
В далёкий Ленинград.
За Охтою у бережка,
Где чайки на волне,
На ясной зорьке девушка
Горюет обо мне.
Те встречи ленинградские,
Те встречи впереди,
А наша жизнь солдатская —
Умри, но победи.
Но не грусти, красавица,
Не надобно тужить:
Мне как-то больше нравится
И победить, и жить.
«Русская женщина» («Ты нас на войну провожала…»)
В фондах ОБУК «Липецкий областной краеведческий музей» хранится рукопись (ОФ 7271/31, ПИ 6907, ед. хр. 31), в которой это стихотворение имеет ещё одну строфу, она следует после первой строфы и зачёркнута рукой автора:
Мы в горькие дни отступленья
Тебя оставляли одну
На пытки, на муки гоненья,
На рабство в немецком плену.
«Кошка-Яар да река Титовка…»
Стихотворение публикуется по газетным вырезкам, хранящимся в домашнем архиве Алексея Аграновского.
«У Белого моря» («Снова дует ветер окаянный…»)
Встречается также под названием «Сорока» и с иной строфикой. Сорока – упразднённое село, вошедшее в 1938 г. в состав города Беломорска (Республика Карелия). Там же Павел Шубин в апреле 1944 г. написал такие стихотворения, как «У самого моря» («Здесь облака до пояса не достают сосне…») и «Карелия» («Ни луга, ни синего вира…»).
«На Воян-Вааре» («Здесь солнце с холодом бок о бок…»)
Встречается также под названием «На Вермане» и чуть в иной редакции. Первые четыре строчки даются в следующем виде:
Здесь солнце с холодом бок о бок:
Ещё капель звенит с сосны,
А уж в низины с лысых сопок
Туманные сползают сны.
«Чёрное пламя» (цикл)
Три стихотворения из этого цикла встречаются в прижизненных книгах Павла Шубина и помещены в первый том данного издания: «Я за то тебе благодарен…», «Как хорошо, прижавшись тесно…», «Я думал, что, в атаках выжив…». «Я не предмет воспоминаний…» напечатано в альманахе «День поэзии» (М.: Московский рабочий, 1957).
«В атаке» («Погоди… Дай припомнить… Стой…»)
Встречается в записной книжке под названием «Листья» (РГАЛИ. Ф. 2162, оп. 1, ед. хр. 31), но с небольшой правкой.
Строчка «Погоди… Дай припомнить… Стой…» даётся как «Нас хлестало огнём… Постой…»
«Наши моряки» («Становятся пеною волны…»)
Видимо, стихотворение не завершено. Хотя последнюю строчку «Матросы…» можно трактовать и как подавленный возглас лирического героя.
«Пока не допито вино…»
Стихотворение написано в Никольске-Уссурийске. В 1935–1957 гг. город назывался Ворошилов; зачем Шубин использовал старое название – вопрос.
«В походе» («Океан кипит от злобы…»)
«Петли хитрые, кривые, / Пишет бачковой…» Бачковой – матрос, накрывающий бак для приема пищи.
«Владивосток» («Мне хочется писать стихи…»)
Встречается также под названием «Осень».
«Дорога» («Пролётные стаи всё реже…»)
«Не виден / В последнем наслеге / Дымок…» Наслег – якутское поселение.
«Заплачут бельки у порога / В своё ледяное жильё». Бельки – тюлени в возрасте до двух недель.
«Дорогою “Фрама” и “Веги”, / Последний дорогой Седова, / Спеши…» В конце XIX в. появилась гипотеза, согласно которой лёд, покрывающий Северный Ледовитый океан, должен перемещаться с востока на запад. Норвежский полярный исследователь Фритьоф Нансен решил проверить эту гипотезу и использовать движение льда для достижения Северного полюса. На корабле «Фрам» он отправился в июне 1893 г. из Норвегии вдоль северного побережья Сибири так называемым Северо-восточным проходом, который несколько лет назад преодолел Норденшёльд на корабле «Вега».
Георгий Яковлевич Седов (1877–1914) – русский гидрограф, полярный исследователь, старший лейтенант. Организатор неудачной экспедиции к Северному полюсу, во время которой умер, не достигнув заявленной цели, пройдя примерно 200 километров.
«Кончена юность, дождями увенчана…»
Печатается по воспоминаниям Галины Аграновской. Фотографию
