и дерзкой ухмылкой.
Остальные быстро рассаживаются по местам; Ева садится ближе к Камилле. Ильхан и Кайя остаются стоять, отвергая предложенные стулья.
Последним входит Арлан. Он коротко здоровается со мной, прежде чем занять своё место и выжидательно замереть.
— Раз все в сборе, думаю, стоит начинать, — говорит Нирида.
— А где четвёртая ведьма? — спрашивает одна из капитанов. — Кажется, её звали Нисте.
— Она размышляет над последствиями своих поступков, — с очаровательной улыбкой отвечает Ева.
Повисает напряжённая тишина, и Нирида прочищает горло, направляя разговор в нужное русло.
— Сегодня с нами присутствует Королева Королей, — объявляет она, указывая на меня. — Давайте продемонстрируем ей силу нашей армии.
Арлан кивает, за ним — ещё несколько капитанов, выражая одобрение.
— С уважением, командующий, — начинает одна из капитанов, — вчера мы так и не обсудили вопрос… публичной казни, и многие из нас хотят знать, что будет теперь.
Чёрт.
— Нисте, я понимаю ваше беспокойство, — отвечает Нирида спокойно. — Но мы на войне. Нас нельзя судить по тем же законам, что правят в мирное время. Вчера был тяжёлый день для всех, особенно для ведьм. Крайняя усталость и ужас сражения повлияли на поведение Одетт, которая обычно рассудительна и разумна. Я уверена, что она глубоко сожалеет о случившемся.
Ева прыскает от смеха, и Камилла тут же сверкает на неё глазами.
Я же сдерживаю любую гримасу, которая могла бы меня выдать.
— Не поймите меня неправильно, командующий, — говорит Нисте. — Думаю, все мы согласны, что Дерик заслужил подобный конец. Я просто спрашивала о судьбе ведьмы, потому что предполагала, что её могут наказать, и я не стала бы возражать против помилования.
— Говорите за себя, — резко вмешивается другой капитан. — Дерик был ублюдком, но он был одним из нас. А эта ведьма убила его за то, что он плохо обращался с врагом, которого она же превращала в пепел целый день. Если она сделала это с ним, что мешает ей сделать то же самое с нами, если ей что-то не понравится?
Я замечаю, как несколько лиц вокруг выражают согласие, и начинаю понимать, что превращение меня в Лиру — это не просто наказание или пропагандистский ход. Это ещё и попытка контролировать последствия.
— Независимо от того, согласны вы с моим решением или нет, — говорит Нирида, — всем очевидно, что четвёртая ведьма нужна нашей армии.
— О, да, — протягивает Нисте. — Безусловно нужна. Пусть сражается в моём отряде, если хочет. Скажем ей держаться подальше от тебя, — добавляет она, бросая взгляд на недовольного капитана.
— Я её не боюсь, — почти рычит он. — Я лишь говорю, что если бы она была обычным смертным, её бы судили и наказали.
— Как Дерика? — с иронией уточняет Кириан.
Этот выпад тонет в гуле голосов: одни поддерживают решение Нириды, другие бросают резкие возражения в адрес Кириана. В конце концов тот же капитан, что говорил первым, перекрикивает остальных:
— Львы — сволочи, но они хотя бы пытаются держать ведьм под контролем. Может, стоит применить их метод, наказать так, чтобы это стало уроком и показало, что они не могут делать, что вздумается?
Голоса снова поднимаются, но уже тише. Кажется, никто не хочет зайти слишком далеко.
Но затем раздаётся голос, который гасит шум. Говорит не громко, но в нём звучит ровная, безупречная власть, застывшая сталь.
— Какого именно наказания вы хотите, капитан? Мы ведь не говорим о костре?
Все головы поворачиваются к Камилле. Она стоит неподвижно, её взгляд направлен прямо в лицо капитану. Тот выпрямляется, поёрзывая на стуле, словно ему вдруг стало неуютно.
— Я не имел в виду обязательно…
— И как же вы собираетесь заставить ведьму спокойно пойти на костёр «ради примера»? — мягко, но безжалостно перебивает Камилла. — Как вы докажете, что они не могут делать, что захотят, если, по сути, могут?
Капитан молчит. Судя по тому, как он побледнел, у него просто нет ответа. Несколько долгих секунд он пытается выдержать взгляд Дочери Мари, но не выдерживает.
— Все мы понимаем, что события вчерашнего дня были вызваны крайней необходимостью, — вмешивается Эльба, чья фигура излучает непререкаемую силу. — Продолжайте собрание, командующий.
— Я тоже за помилование, — добавляю я.
Нирида бросает на меня взгляд, который быстро смягчает, прежде чем кто-то подумает, что не так уж ей и следует смотреть на свою королеву.
Кириан незаметно прикрывает рот рукой, чтобы скрыть улыбку, а Ева издаёт тихий смешок.
Нирида проходит взглядом по залу, задерживаясь на каждом, словно бросая вызов. Больше никто не осмеливается спорить. Вопрос закрыт, хотя бы на данный момент.
— Как я уже говорила, сегодня среди нас Королева Королей, — объявляет Нирида.
Я чуть приподнимаю подбородок, изображая самую ленивую, скучающую улыбку. Будто всё это меня вовсе не касается. Будто пять минут назад они не обсуждали, стоит ли сжечь меня заживо.
— Так, командующий, — тяну я. — Вы расскажете нам, как мы собираемся выиграть эту войну?
Нирида усмехается, обнажая зубы в улыбке, полной хищной уверенности и едва уловимой безуминки в глазах.
А затем она рассказывает нам, как мы отвоюем Эреа.
***
Вечер принадлежит празднествам.
Охрана усиливается, патрули дежурят по всему периметру у стен. Никому не позволено покинуть Эреа.
Но здесь, у лагеря, музыка звучит весь день.
Когда наступает ночь, зажигают костёр — огромный, настолько, что языки пламени взмывают выше купола храма в Святилище Источников. Все собираются вокруг, танцуют, пьют, кричат, пока барабаны не возвещают полночь, и внезапно всё замирает.
В течение нескольких секунд слышен только ритмичный гул барабанов и потрескивание огня.
Некоторые капитаны всё ещё совещаются, и ни следа Кириана или Нириды, которые весь день не стояли на месте. Ева стоит рядом со мной, молча глядя на пламя, пока его жар согревает наши лица.
Когда один из барабанов на мгновение ускоряет ритм до безумного темпа, мощный вой пронзает ночь, затем второй, третий, и фигуры в волчьих масках врываются в круг, танцуя в такт этому бешеному ритму.
— В последний раз, когда в Эреа отмечали летнее солнцестояние, мои родители были живы, — произносит голос рядом со мной.
Я оборачиваюсь и вижу Эдит, смотрящую на меня в свете огня.
— Эдит, — приветствую я её.
Я знала, что она здесь — Кириан рассказал мне, — но возможности увидеться раньше не было.
На ней алое платье, цвета крови. Без корсетов, ставших символом львиной моды, но слишком роскошное, чтобы остаться незамеченным в этой обстановке. Сердцевидный вырез, золотая вышивка, подчёркивающая талию, узкие рукава, плотно облегающие руки до локтей, и широкая юбка, мягко ниспадающая на бёдра.
— Не утруждай себя представлением. Аврора мне всё рассказала, — предупреждает она.
