двадцатиметровой глубине на слой осадочной глины в два с половиной метра толщиной. Под слоем и над ним находки встречались в изобилии. Зато его содержимое было абсолютно чистым: в нем отсутствовали какие-либо следы деятельности человека. Объяснение столь странному на первый взгляд факту могло быть только одно — наводнение, и притом, судя по толщине наносного слоя, катастрофическое по масштабам. И здесь Вулли вспомнил известную библейскую притчу о всемирном потопе: «…разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились, и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей… вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней».
Обложные ливневые дожди в условиях плоской лёссовой равнины Южной Месопотамии всегда несут с собой угрозу внезапного разлива Тигра и Евфрата и затопление обширных территорий. Но здесь, как считают некоторые ученые, было и нечто новое: полуторамесячные непрерывные дожди, видимо, совпали с особенно сильным южным ветром, частично повернувшим вспять речные воды от кромки Персидского залива. Результаты такого совпадения были ужасающими. Значительная часть Южно-Месопотамской равнины со всеми городами и селениями на время оказалась под водой. Не свидетельствует ли все это о том, что следы потопа, обнаруженного в Уре, были именно тем, что описан в Библии?
Да, совпадений много. Но потоп в Уре происходил; как выяснилось, в начале IV тысячелетия до н. э., во времена убедской культуры. Не приходится сомневаться, что это стихийное бедствие нанесло убейдским племенам на юге страны тяжелый, хотя и не смертельный удар.
Однако о каком-то страшном наводнении говорит и шумерский эпос о Гильгамеше (конец IV — начало III тысячелетия до н. э.), причем совпадений в деталях с библейской версией потопа в нем еще больше. Суть рассказа такова. Шумерские боги решили наслать на людей страшную кару — всемирный потоп и погубить весь род человеческий. Лишь один достопочтенный муж, по имени Утнапиштим (Зиусудра), был предупрежден накануне. Он построил большую ладью и спасся в ней со своим добром и домочадцами. Очень достоверно описан в эпосе и сам потоп:
Едва занялось сияние утра,
С основанья небес встала черная туча.
Алду гремит в ее середине,
Шуллат и Ханиш идут перед нею,
Идут гонцы горой и равниной.
Эрагаль вырывает мачты,
Идет Нинурта, гать прорывает,
Подняли факелы Ануннаки,
Чтоб их сиянием зажечь всю землю.
Из-за Адду цепенеет небо.
Что было светлым, во тьму обратилось,
Вся земля раскололась, как чаша.
Первый день бушует южный ветер,
Быстро налетел, затопляя горы,
Словно войною, людей настигая…
Ходит ветер шесть дней, семь ночей,
Потопом буря покрывает землю…
Как и библейский Ной, уцелевший в своем ковчеге, шумерский праведник Утнапиштим поочередно запускает птиц для поисков суши. Наконец, ворон приносит добрую весть: видна земля и происходит быстрый спад воды. Принеся жертву всемогущим богам, Утнапиштим становится прародителем рода человеческого.
Таким образом, ход событий вырисовывается уже сейчас достаточно отчетливо. В начале IV тысячелетия до н. э. на убейдские племена Южной Месопотамии обрушивается невиданное по силе наводнение, принесшее с собой неисчислимые жертвы и разрушения. Память о нем передавалась в виде устных рассказов местного населения до тех пор, пока в конце IV — начале III тысячелетия до н. э. их не записали шумерские жрецы. Через Вавилон и Ассирию это предание дошло в разных вариантах до I тысячелетия до н. э. и было целиком заимствовано при создании известного библейского мифа о всемирном потопе. Да, история не пощадила подавляющее большинство архитектурных шедевров древнего Ура. Они погибли под воздействием природных стихий или же были разрушены вражескими армиями. Но и того немногого, что осталось там до наших дней, вполне достаточно, чтобы познать красоту и богатство давно погибшей шумерской цивилизации.
Глава 7
ВАВИЛОН — «ВОРОТА БОГОВ»
Их было много, нежных и любивших,
И девушек, и юношей, и жен,
Ночей и звезд, прозрачно серебривших
Евфрат и Нил, Мемфис и Вавилон!
И. Бунин
Древний Вавилон. Реконструкция
«СЕДЬМОЕ ЧУДО СВЕТА»
За долгие годы работы в Ираке мне не раз доводилось бывать в самом знаменитом городе Древней Месопотамии — Вавилоне. Но подробности первой своей поездки в
1971 году я помню так четко и ясно^словно это было вчера. Этот огромный, сказочно богатый город — одно из семи чудес древнего мира, город, неоднократно упоминаемый и в Библии, и в трудах крупнейших писателей античности, — на протяжении многих веков настолько поражал воображение современников, что они не уставали говорить о нем снова и снова. Одни — с восхищением и признательностью, другие — с ненавистью и презрением. И, надо сказать, что для столь противоположных суждений имелись самые веские основания.
Геродот, посетивший город в V веке до н. э., когда тот находился уже на закате своей славы, утверждает, что «Вавилон был не только большим городом, но и самым красивым из всех городов».
Греческий поэт Антипатр Сидонский (II–I века до н. э.), перечисляя семь чудес света, заявил в одном из своих стихотворений:
Видел я стены твои, Вавилон, на которых
просторно
И колесницам; видел Зевса в Олимпии я,
Чудо висячих садов Вавилона, колосс
Гелиоса
И пирамиды — дела многих и тяжких
трудов…
А библейские мифы и предания, связанные с этим удивительным городом? Знакомые со школьных и студенческих лет легенды о строительстве Вавилонской башни и смешении языков, о роскоши и богатстве местных правителей, погрязших в грехе и разврате. Нетрудно заметить при этом, что создатели Библии в общем не слишком симпатизируют Вавилону. Больше того, припоминая опустошительные и кровавые нашествия халдейских царей в Палестину, библейские пророки обрушиваются на ненавистный город с обвинениями во всех мыслимых и немыслимых грехах и проклинают его. Таково, например, мрачное предсказание пророка Исайи, содержащееся в Ветхом завете.
«И Вавилон, — восклицает Исайя, — краса царства, гордость халдеев, будет ниспровергнут богом, как Содом и Гоморра. Не заселится никто, и в роды родов не будет жителей в нем. Не раскинет аравитянин шатра своего, и пастухи со стадами не будут отдыхать там. Не будут обитать в нем звери пустыни и домы наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены — в увеселительных домах. Близко время его, и не замедлят дни его».
Случилось так, что в отличие от Ниневии — столицы ассирийской державы,
