Майор я, это ненарочно,
Надел чужую гимнастёрку:
Жить захотелось очень мне.
Тут вспомнил сына я, мальчонку,
В глаза не глянуть и жене!
Ты говори, что надо делать,
Зубами их перегрызём,
За тех, кто там воюет смело,
Быть может, мы кого спасём!»
Сержант пожал майору руку:
«Мы примем свой последний бой!
Тебе, майор, скажу, как другу:
Мы поведём их за собой!
За всех ребят, что на заставе
Погибли в первый день войны!
За деток малых комсостава.
Их расстреляли! Как смогли?
Пускай свинца поймаем кучу,
Но он в других не полетит!
Над нашей Родиною тучи,
А здесь от страха так смердит!
Мне не найти уже покоя!
Пока дышу, их буду бить!
Пусть лучше я погибну стоя,
Чем на коленях буду жить!»
К сержанту руки потянулись:
«Рустам».
«Никола».
«Михаил».
Они как будто бы проснулись,
И дух солдатский в них ожил.
«Я Алексей из Ленинграда,
А Вася вот, он из Москвы!
Ты, пограничник, нам награда,
Чтоб честно встретить смерть могли!»
Он рассказал им, что задумал.
В мгновенье лагерь весь умолк,
Всех тишины туман окутал:
Видать, в войне он знает толк.
Фашисты только удивлялись:
Еду кидают – не берут,
Ещё недавно только дрались —
Сейчас сидят, чего-то ждут.
Им просто было невдомёк,
Что можно так, легко и просто
Вперёд пойти на пулемёт,
Оставив этой жизни остров…
А в книге немец возмущался,
Мол, так нельзя, да как же так!
Он вспоминать и то боялся:
Таких не видел он атак.
Семьсот солдат Страны Советов,
Как по команде, все вперёд,
Им не нужны уже ответы
О том, что их там дальше ждёт.
А немец: «В том бою погибли
Шестнадцать вермахта солдат.
Кресты посмертно им вручили,
Одна из чёрных наших дат!»
Так ты б ещё назвал сраженьем
Тот рукопашный «диалог»!
А я читал лишь с сожаленьем,
Что им помочь ничем не мог.
Ты б пленным дал по автомату —
Тогда бы боем я назвал,
Поклон Советскому солдату:
Он мир тогда собой спасал!
Их имена нам неизвестны,
Но подвиг свят и дорог нам.
Победу их нести нам честно:
Она от лжи святой бальзам!
Подольские курсанты
цикл «Непокоренные»
Уважаемые читатели, в данном произведении я попытался отразить подвиг офицеров и курсантов двух военных училищ, которые в октябре 1941 года ценой своих жизней спасли Москву, задержав продвижение немецких войск на 12 дней. Из трех тысяч курсантов, вставших на защиту Москвы, к исходу двенадцатого дня обороны в живых осталось около 500 человек. Один из героев произведения (командир десанта НКВД Иван) – в действительности Старчак Иван Георгиевич, который прошел всю войну и участвовал в проведении 122 рейдов и 12 десантных операций в тылу врага. Умер он в 1981 году. На ходатайство общественных организаций о присвоении ему звания Героя Министерство обороны ответило, что ничего значительного как герой он не сделал. Ни один из курсантов за те бои не представлен был к наградам, даже посмертно.
Ставка А.Гитлера.
«Мой фюрер, разрешите доложить!
Передовые части на подходе!
Москве семь дней осталось жить,
Советов силы на исходе»
«Похвально, Гейнц! Тогда вперед!!!
И превратите Кремль в прах!!!
Крест золотой тебя уж ждет,
Посей в их душах смерти страх!!!»
Гудериан, бросая танки,
Кричал: «Быстрее на Москву!
Уносят пусть свои портянки
И знают – пленных не беру!»
г. Подольск, Московская обл.
Внезапно сыграна тревога,
Курсанты все как на подбор,
– «Равняйсь! – он начал речь с порога.
– Сынки, серьезный разговор.
Сегодня мной приказ получен
К утру нам выставить заслон.
Маршрут противника изучен,
Как жаль, что это был не сон.
А мы резерв последний ставки,
Москва надеется на нас,
Остановить должны мы танки,
Реальный бой нас ждет сейчас!»
Глаза мальчишек загорелись:
«Доверят нам Москву спасти!»
Они и верят, и не верят,
Но каждый в бой готов идти.
«Вы обратиться разрешите?
Они же дети все еще!»
«Майор, в руках себя держите!
Пришел приказ – и, значит, всё!»
«Неужто там настолько плохо,
Что поднимают даже нас?»
«Намного хуже: вся дорога
Без войск осталась тут сейчас!
И Юхнов пал сегодня ночью,
И до Москвы им пять часов!
Врага увидим мы воочью,
Москвы ворот лишь мы засов!»
Курсантов строй окинув взглядом,
Он на мгновение застыл:
«Сынки, я буду с вами рядом!
Мы их задержим!» – им твердил.
Стояли молча офицеры,
И каждый ясно понимал:
Настал предел последней меры,
Верховный даже их позвал.
«Раздать патроны не жалея!
Выходим ровно через час!
И где старлей? Ко мне, живее!
Послушай, Леня, мой приказ,
Сажаешь роту на машины
И выдвигаешься вперед,
И побыстрей, прошу, родимый:
Тебя отряд десанта ждет,
Вы вместе с ними этой ночью
В лоб атакуете врага,
Они не ждут атаки точно,
Атакой выиграем дня два!
Деревню если взять удастся,
То закрепляйтесь прямо там,
И я прошу, родной, держаться:
Ты нас спасаешь, знаешь сам,
А мы займем рубеж Ильинский
И подготовимся пока,
Как говорил стратег великий,
Укусим немцев за бока!»
Он по-отцовски его обнял:
«Надеюсь, Леня, на тебя».
«Я, командир, давно всё понял,
Считайте, есть у вас два дня!»
«Вперед!» команда прозвучала —
Машины двинулись во тьму.
Война уже юнцов встречала
Суровой битвой за Москву.
д. Стрекалово
«К машинам!» Прибыли на место.
«Старлей, ты сильно не
