Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
османское происхождение Турции, а не отвергает его, и того, кто позиционирует себя, по крайней мере символически, в традициях султаната. Этими и другими способами Эрдоган стремится примирить республику и империю ради своих собственных политических целей. Одним из его основных инструментов в этом процессе является религия. Поочередно называя себя исламским секуляристом и светским исламистом, Эрдоган усиливает видимые признаки ислама в общественной жизни Турции. Он рассматривает ислам как общую культурную идентичность, простирающуюся во времени и пространстве, связывающую его как с османским прошлым, так и с мусульманами (исключая, конечно, некоторых конкретных мусульман) за пределами Турции. Таким образом, Селим представляет собой решающую точку опоры, поскольку именно он сделал Османскую империю государством с преобладающим мусульманским населением, завоевал халифат и упреждающе атаковал любую державу, которая стояла на пути османских амбиций.
Эрдоган считает, что экспансионистская политика Селима и его поощрение ортодоксального суннизма заслуживают похвалы и подражания. Понимая Селима в первую очередь как решительного защитника османской (и, следовательно, турецкой) власти, Эрдоган и его ярые последователи стремятся агрессивно проецировать свою собственную турецкую исламистскую мощь. Османская империя Селима была гораздо более могущественной на мировой арене, чем сегодняшняя Турция. Эрдоган стремится возродить это глобальное влияние. По его словам, одной из причин, по которой республика потеряла свое влияние в XX веке, был ее стойкий секуляризм. Эрдоган и его сторонники рассматривают ислам как культурный и политический источник силы, жизненно важный компонент славы османского прошлого, которому они стремятся подражать в современной Турции.
Эта точка зрения объясняет многие действия и идеи Эрдогана. Одним из его наиболее диковинных заявлений является утверждение о том, что Америку открыли мусульмане, а не христиане[787]. Он позаимствовал эту идею в некоторых из вышеупомянутых текстов, где говорится о мечетях и маврах в Новом Свете. Без должной оценки исторического контекста подобных заявлений – и, что, возможно, более важно, потому что эти утверждения поддерживают его более широкую политическую программу, – Эрдоган с энтузиазмом выдвинул идею открытия Америки мусульманами как еще один пример великолепных достижений мусульман в мировой истории, которые якобы замалчивает Запад. Почему сегодняшние мусульмане, риторически спрашивает он светских республиканцев Турции, хотят отделить себя от такого славного наследия, отказаться от своей религиозной идентичности? Неужели они настолько очарованы (или обмануты) Европой и Соединенными Штатами? Для Эрдогана Селим является идеальным знаменосцем этого великого, хотя иногда и придуманного, мусульманского наследия, а сам Эрдоган выступает его главным наследником и защитником.
Селим отвоевал Ближний Восток у мамлюков с помощью верблюдов и пушек, а Эрдоган стремится контролировать регион, используя военную мощь Турции и политический исламизм. Селим сделал Османскую империю глобальным экономическим гегемоном благодаря контролю над евразийской торговлей, а Эрдоган поддерживает компании, принадлежащие исламистам, и делает все для Турции, для того, чтобы она занимала 17-е место в мире среди стран с развитой экономикой[788]. Селим захватил Мекку и Медину, сформировав империю как ортодоксальное суннитское государство, а Эрдоган культивирует свою собственную суннитскую религию, чтобы поставить ислам в центр базовых политических задач и повесток дня Турции, а затем использовать его против иранского шиитского влияния и конкурировать с саудовскими суннитами на Ближнем Востоке – надеясь, как и Селим, на то, что стамбульский суннизм вскоре покорит мир. Селим безжалостно уничтожал своих внутренних и внешних врагов, и Эрдоган идет тем же путем, преследуя алевитов (общину представителей мистического ислама в Турции), курдов, интеллигенцию, выборных должностных лиц, полицию, христиан, Саудовскую Аравию, журналистов, силы ИГИЛ[789] в Сирии, левых и даже мирных демонстрантов в Вашингтоне.
Решив назвать третий мост через Босфор в честь Селима, Эрдоган весьма демонстративно поддержал особое видение наследия султана и истории Османской империи в целом – весьма удобное для критики республиканского секуляризма Ататюрка. Как и многие другие агрессивные исламистские политические шаги Эрдогана, это решение вызвало шквал критики как внутри, так и за пределами Турции. Некоторые из самых громких голосов против присвоения третьему мосту имени Селима принадлежали турецким алевитам, многие из которых ведут свое происхождение от анатолийских шиитов, которых Селим неоднократно вырезал. Таким образом, наделение моста именем Султана Селима Грозного оскорбляет чувства людей, постоянно напоминая о нанесенных им травмах и насилии, передаваемом из поколения в поколение. Подобные чувства испытывают, например, афроамериканцы и многие другие американцы, когда сталкиваются с памятниками конфедератам. И так же, как сторонники этих статуй в Соединенных Штатах, Эрдоган использовал название моста, чтобы передать послание одному из крупнейших меньшинств своей страны – послание о том, кто здесь «настоящие турки».
Эрдоган также риторически нацелился на внешних шиитских врагов Турции. Он раскрыл название моста во время так называемой «Арабской весны», когда в правительствах нескольких стран Ближнего Востока бушевал временный кризис власти. В те годы Иран демонстрировал силу посредством своей ядерной программы, надеясь на дальнейшее вторжение в суннитский арабский мир. Эрдоган в ответ поддержал различные суннитские исламистские политические партии в странах, пострадавших от «Арабской весны». Выбор Эрдоганом именно такого названия дал четкий сигнал о том, что сегодня Турция, как и империя Селима столетиями ранее, будет выступать в качестве стойкого защитника суннизма на Ближнем Востоке и действительно будет применять силу при всякой необходимости, чтобы поддерживать суннитов в конфликте против шиитов и сражаться со всеми теми, кто считается врагами Турции.
* * *
Селим фигурирует в символической политике Эрдогана и в другом контексте. В 2005 году были похищены кафтан и корона, которые Селим носил при жизни и которые украшали его гробницу в мавзолее, построенном для него Сулейманом в 1520-х годах[790]. Несколько месяцев спустя службы, проверяющие багаж в Стамбульском международном аэропорту имени Ататюрка, обнаружили эти предметы в багажах двух мужчин, пытавшихся переправить их из Турции в штаб-квартиру Фетхуллаха Гюлена в США. Гюлен возглавляет турецкую исламистскую организацию «Хизмет», ярого соперника партии Эрдогана. Бывшие союзники, два лидера поссорились в борьбе за власть и вскоре обратились друг против друга. Гюлен бежал из страны в 1999 году ради собственной безопасности и в конце концов поселился в Пенсильвании, чтобы как можно лучше организовывать антиэрдогановские действия – возможно, как утверждают некоторые, при поддержке со стороны служб безопасности Соединенных Штатов. На протяжении многих лет некоторые из последователей Гюлена незаметно проникали в турецкую армию и полицию и были обвинены в причастности к неудавшемуся перевороту летом 2016 года. Кафтан и корона Селима символизируют халифат, поэтому их обладатель символически становится преемником Селима как султана и халифа. В случае если бы Гюлен действительно получил кафтан и корону для себя, то это должно было продемонстрировать Эрдогану и всему миру,
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
