Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
в начале XXI века в Соединенных Штатах живет на миллионы больше мусульман, чем в XVIII веке, вопрос о президенте-мусульманине в 2016 году больше не был чисто теоретическим, а имел огромные последствия в реальном мире, например, очевидные попытки ввести серьезные ограничения на въезд мусульман в США.
После выборов 2016 года одним из наиболее резких заявлений об иммиграции через южную границу Соединенных Штатов (через такие города, как Матаморос) было то, что мусульмане были частью «вторжения» в Соединенные Штаты. Президент Дональд Трамп написал в «Твиттере»[783], что поддержал «владельца приграничного ранчо», который утверждал, что нашел на своей территории «коврики для молитвы»[784]. Представление о том, что мусульманские террористы (или, если уж на то пошло, толпы центральноамериканских преступников и наркоторговцев) проникают в Соединенные Штаты из Мексики, неоднократно опровергалось фактами, однако фантазеры не обращают внимания на них. Воображаемые «мавры» 1492 года превратились в сегодняшних воображаемых мусульманских террористов, пересекающих границу. Нам следует помнить, что последние три десятилетия именно Соединенные Штаты вторгались в мусульманские страны, а не наоборот. По состоянию на 2020 год Америка продолжает войну с мусульманским миром в Афганистане, Ираке, Сирии, Йемене и других местах, при этом афганский конфликт имеет сомнительную славу самой продолжительной войны в истории страны. В этих войнах американцы летают на вертолетах «Апачи» и «Кайова» над мусульманскими городами и поселками и стреляют ракетами «Томагавк» по наземным целям. Вертолеты «Черный ястреб» (Black Hawk) переправляли морских котиков во время ночного рейда, получившего название «Операция Джеронимо», в результате которого в Пакистане был убит Усама бен Ладен. Таким образом, на протяжении столетий в американском подсознании вырисовывалась устойчивая концептуальная связь между насилием против коренных американцев и мусульманским миром.
Действительно, идея о том, что ислам представляет собой глубокую экзистенциальную угрозу для Америки, является одним из старейших культурных стереотипов в Новом Свете. Ее история столь же длинна, как и история европейского колониализма и чумы. Следовательно, двусторонний подход должен быть частью любого изучения и понимания истории Америки. После 1492 года европейский колониализм, как мы видели, втянул Америку в долгую историю европейско-исламских отношений. Такой взгляд на американскую историю позволяет нам дать более целостное описание американского прошлого.
История Соединенных Штатов начинается не с Плимут-Рока и Дня Благодарения. Первым европейским плацдармом на территории, которая впоследствии стала континентальной частью Соединенных Штатов, был не Джеймстаун, а испанский католический форпост во Флориде[785]. Истоки американского народа, очевидно, должны включать в себя историю коренных народов Карибского бассейна и Америки, жителей Западной Африки, а также еврейских и католических подданных континентальной Европы. Эта история также должна включать мусульман, как африканских рабов, так и османов Селима, поскольку ислам был той «субстанцией», которая формировала историю европейского расового и этнического мышления в Америке, а также историю войн в Западном полушарии.
* * *
По прогнозам, к 2070 году ислам обгонит христианство как крупнейшую религию в мире, поэтому понимание сложной роли ислама в мировой истории становится все более важным[786]. Мы должны выйти за рамки упрощенного, антиисторического нарратива о превосходстве Запада и поверхностного представления о столкновении цивилизаций. Без понимания роли османов в истории последних 500 лет мы не можем даже пытаться понять ни прошлое, ни настоящее. В 1492 году османы стояли в самом центре известного нам мира. Османская империя создала мир, который мы знаем сегодня.
Послесловие
Тени над Турцией
Спустя почти пять столетий после того, как Сулейман похоронил своего отца в комплексе мечетей, который с тех пор стал его домом, частым гостем могилы Селима стал еще один глава государства: Реджеп Тайип Эрдоган, нынешний президент и бывший премьер-министр Турции. Турецкий лидер проявил живой интерес к Селиму – гораздо больший, чем к любому другому деятелю османского прошлого – и потратил огромные ресурсы и энергию на продвижение наследия султана.
Нигде еще Эрдоган и его соратники из исламистской Партии справедливости и развития (АК Parti) так явно не демонстрировали свою симпатию и уважение к Селиму, как на западном берегу пролива Босфор 29 мая 2013 года. Они собрались там вместе с другими правительственными высокопоставленными лицами, чиновниками, главами крупного бизнеса, инженерами, а также представителями местных и зарубежных СМИ на церемонии закладки первого камня третьего моста через знаменитый пролив. До того дня название нового моста держалось в секрете. Для Турции 29 мая считается знаменательной датой, именно в этот день Мехмед II в 1453 году завоевал Константинополь. Данное событие было настолько значительным, что один из двух более ранних мостов, пересекающих Босфор, назвали мостом Мехмеда. (Второй мост, построенный хронологически первым, известен просто как Босфорский мост, или Мост Мучеников, 15 июля.) К 560-летию завоевания Мехмедом Константинополя было объявлено, что третий мост будет назван в честь его внука: мост султана Селима Грозного (по-турецки, Yavuz Sultan Selim Köprüsü).
Мост Султана Селима Явуза. Isik fdanci/Alamy Stock Photo
Именование этой новой связи между континентами в честь Селима отвечает задачам и целям политического курса Эрдогана. Он и его коллеги по исламистской партии регулярно называют себя «внуками» османов, что делает Эрдогана уникальным среди современных турецких лидеров. От Мустафы Кемаля Ататюрка, основавшего республику в 1923 году после Первой мировой войны, до Эрдогана политическая элита Турции решительно оборвала связи между Османской империей и республикой. Республика была создана, чтобы исправить все, что было не так с империей и что привело к ее упадку. Современная Турция заменила ислам секуляризмом, султана – парламентом, османский алфавит – латинским, а османство – «турецкостью».
Турецкий национализм, как заявляли сторонники республики, вырежет из политического тела Турции все «гнойники», которые мешали Османской империи на протяжении ее долгой истории: армян, курдов, арабов, греков и всех других «слабых нетюрков». Таким образом, лидеры Турции демонстративно отвергли давний османский принцип управления, согласно которому различным этническим группам и культурам даровалась автономия в пределах территории страны в обмен на признание ими власти Османской империи. Как и везде, национальный проект Турции окажется чрезвычайно противоречивым и жестоким. В той степени, в которой правящие круги современной Турции когда-либо признавали масштабы примененного насилия, они защищали эту идею как жизненно важную для «исправления ошибки» империи – ее многоязычный, многоконфессиональный и мультикультурный характер. Все лидеры Турции, от Ататюрка до Эрдогана, подчеркивали турецкий республиканизм, а не связь с османским прошлым.
Таким образом, часть исключительности Эрдогана заключается в его расчетливом использовании аспектов османского наследия Турции. Он позиционирует себя как новый тип турецкого политика, который прославляет
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
