новичок. Мы же оттачивали мастерство столетиями.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что разговор обо мне.
— Всё в порядке, — ответила Кая. Она поднялась во весь рост, за спиной распустились пушистые рыжие хвосты с белыми кончиками. — Я — девятихвостая лисица, дочь богини и старейшина пяти Солнц. Я чувствую в Миюки силу и отвечаю за своё решение. Эол по-прежнему будет тренировать её. Оставайтесь в моей пустыне до конца цикла, ибо такова моя воля.
Речь Каи показалась мне излишне театральной, но по спине всё равно пробежали мурашки. Какая ещё особая сила во мне? Откуда?
— В те времена, когда на небе и на земле правили разные боги, — продолжила Кая, — и мир был справедливо разделён между ними, царил идеальный Порядок. Сложно было представить себе нечто более прекрасное. Моря были полны рыбой, сады — цветами и фруктами. У великой небесной богини солнца родились прекрасные двуликие дети-оборотни, а у другой, жестокой, лунной богини родились дети-Луны. Были они любопытны без меры, жестоки и неуклюжи и постоянно желали испортить Порядок. И договорились тогда дети первой богини…
Я поняла, что не помню, кто и о чём договорился, поскольку задремала у костра. Искры всё ещё взлетали в синий густой воздух. Но никого не было рядом. Я встала и осмотрелась. Казалось, уже должен был бы начаться день, но песок оставался тёмным, словно в час перед рассветом. Странно, я не чувствовала ни дуновений ветра, ни запахов.
— Эй! — звук растаял.
Я поднялась на дюну и увидела Эола. Он сидел в позе лотоса и медитировал. Напротив него сидела Кая, сложив ступни вместе и качая коленями, за её спиной подрагивали пушистые хвосты.
Приблизившись, я почувствовала мысли — не прочитала, не услышала слова, а именно почувствовала потоки. Более густой, смолянистый: «Не смей ставить под сомнение мои решения. Тренируй её». И другой — тонкий, перьевой, невесомый: «Я мог бы искать артефакты».
«Будешь искать с ней».
«Она лишь замедлит меня».
«Доверься энергии времени. В ней целые сгустки, сила многих поколений волков. Время. Печаль. Желание. Оно движет. Оно способно сдвинуть горы. Ты увидишь».
Подойдя совсем близко, я заметила, что оба чуть парят над землёй — меньше сяку. Кая резко открыла глаза, и я отшатнулась. Она грациозно, по-лисьи, поднялась на ноги и фыркнула.
— Миюки, Эол — хороший учитель, делай то, что он велит.
Кая наклонилась ко мне — она была выше на голову, — втянула носом воздух у самого моего уха и положила руки мне на плечи.
— Волчонок… ступай.
Я сделала шаг вперёд, глядя на Эола, и почувствовала, как Кая отдаляется от нас. По спине бежали мурашки. Я поняла, что, говоря со мной, Кая не открывала рта. Верховная жрица, старейшина, или кем там она была, вселяла почтение и невольный ужас. Такой, который осознаёшь, лишь когда хищник оставил тебя в покое. Глядишь в пасть тигру — в крови плещется кошмар, тигр теряет интерес — и ты не можешь подняться на ватных ногах, тело бьёт дрожь, зуб на зуб не попадает. Ты не веришь, что выжил.
— Откуда… взялось? — Голос охрип, я будто пережила только что встречу с тем, кто способен меня проглотить.
— Воспоминание Каи.
— Ты тоже видел, Эол?
— Нет. Просто знаю. Что бы там ни явилось, это она показала.
Я обернулась, но никого уже не было видно до самого горизонта, лишь пыльный позёмок зашептал на склонах дюн. Ноги утопали в мягком тёплом песке, и на смену ужасу пришло умиротворение, будто эмоции и панику разом стёрла влажная кисть. Мы побыли немного в тишине, овеваемые сухим, но при этом мягким воздухом загадочной нереальной пустыни. Намиб? Есть ли такое место на настоящей карте мира?
— Какого из миров?
— Ты что, читаешь мои мысли? — возмутилась я.
— Нет, это ты их распускаешь повсюду.
— Не поняла.
— Следи за мыслями и желаниями, ты не для меня одного открытая книга.
Я немного помолчала. Эол не поднимался с песка и не глядел на меня.
— Тогда ты знаешь, что я ищу Коити?
— Знаю. Я тебе говорил, что парень не стоит твоего времени. У нас дела поважнее. Время в том мире можно потратить на поиск артефактов или строительство бастионов для защиты от Круга семи Лун.
— Что за бастионы?
— Крепости и защитные сооружения. Мы не знаем, в какой лунный цикл настанет час последней битвы и где она разразится. Так что укрепления должны быть во всех мирах.
Я шлёпнулась напротив Эола, совсем не грациозно, положила подбородок на колени — куда уж мне парить.
— В разных местах?
— Да. Слышала про Великую стену? — Он ухмыльнулся.
— Нет.
— Какая ты дремучая. — Эол всё-таки открыл глаза и поднялся на ноги, подавая мне руку. — Ладно, когда-нибудь покажу. И не бойся, обычно я не умею читать мысли. Это всё аура Каи.
— Аура?
— Её энергия. Кая — самый могущественный оборотень из всех, кого я встречал за сотни лет. Поэтому она наша старейшина. Давай уже тренироваться, что время терять?
Эол взялся за дело серьёзно. Мы упражнялись в том, как сгущать и направлять энергию. Хоть я по-прежнему не до конца понимала, что это такое, всё же чувствовала вокруг, в руках, в воздухе какие-то пятна, будто мир становился плотнее и теплее, будто его можно было пощупать. Эол учил меня драться, защищаться, уворачиваться. Рассказывал о правилах Порядка, о том, как устроены миры.
— Есть Тростниковая Равнина, где мы живём, а есть Равнина Высокого Неба — мир, в который перемещаемся. Хрупкий и зыбкий, как песок. Несколько могущественных богов договорились о мире между ними — Кицунэ, Оками, Хэби, Цуру и Цутигумо — и стали следить, чтобы изначальный Порядок никогда не нарушался. Они глядели на оба мира, каждый в двух своих обличьях. Для каждого мира по лицу. Но потом появились люди, которые решили всё испортить. Они вечно пытаются что-то сломать, уничтожить, стереть или создать новое… Но наш долг — охранять тот Порядок, что позволяет жить в согласии, без войн и страданий.
— Но разве что-то создавать — не смысл человеческой жизни?
— Нет, смысл в том, чтобы прожить её, ничего не испортив.
Мы отдышались, и Эол перешёл в наступление. Теперь он направлял в меня искрящиеся шары, а я отбивала их потоками воздуха.
— Это называется «электричество». Так искрится энергия. Вот тебе пример. Люди не должны были обладать этой властью, но подчинили себе её, а потом стали строить вещи, которые могут уничтожить их мир.
Мне не хотелось уже
