водопады, фонтаны и озера, а просыпался он от жажды. Тело ныло от сна на жесткой подстилке, но он не показал дискомфорта. Первое правило инженера: никогда не жалуйся на условия работы. Решай проблему.
Он мог бы многое сказать о том, как спина отказывается разгибаться, как суставы протестуют против каждого движения. Но вместо этого молча поднялся, проглотив стон. В горле всё еще было сухо, но хотя бы не так мучительно, как вчера.
Аш-Шариф повел его через лагерь, состоявший из десятка шатров, расположенных полукругом у подножия невысокой скалы. В центре тлели угли ночного костра, вокруг которого уже собирались люди — мужчины и женщины, одетые в практичную одежду цвета песка.
Назир отметил детали: шатры расположены так, чтобы с северной стороны защищать от ветра и песка; скала обеспечивает естественную защиту и тень; место выбрано с умом. Даже здесь, в хаосе пустыни, существовал свой порядок.
— Вот твоя работа, храмовник, — Аш-Шариф указал на загон с тремя верблюдами. — Вычисти все. Вымой поилки. Когда закончишь, получишь воду и еду.
Взгляд Аш-Шарифа говорил яснее слов: "Откажешься — умрешь от жажды. Я просто оставлю тебя в пустыне".
Назир осмотрел загон. Земля покрыта слоем навоза, затвердевшего до состояния камня. Воды для мытья не было видно. Масштаб задачи был несоразмерен его состоянию — он едва держался на ногах, а тут предстояло несколько часов тяжелого физического труда.
"Именно этого он и ждет, — подумал Назир. — Моего отказа или провала. Дать ему повод".
— Чем мне чистить? — спросил он, удерживая голос ровным. — И где взять воду для поилок?
Аш-Шариф бросил к его ногам короткую лопату с треснувшей ручкой и старое деревянное ведро.
— Вода в резервуаре за большим шатром. Бери ровно столько, сколько нужно для поилок. Ни капли больше. — Он наклонился ближе, и Назир почувствовал его дыхание. — Если увижу, что тратишь воду зря, лично вырежу тебе новую глотку.
С этими словами Аш-Шариф ушел, оставив Назира наедине с его заданием. Или наказанием — смотря с какой стороны посмотреть.
"Инженеры Аль-Мадира не сдаются перед трудностями", — напомнил себе Назир, хотя голос в голове звучал подозрительно похоже на отцовский.
Он подобрал лопату, проверил ручку. Треснута, но еще держится. Достаточно крепкая для работы, если действовать аккуратно. Тем не менее, её нужно было укрепить. Осмотревшись, он нашел кусок кожаного ремня, валявшийся неподалеку, и крепко обмотал им трещину. Теперь инструмент был надежнее. Мелочь, но она могла сэкономить силы и время.
"Если ты в аду, — шепнул он себе слова деда, — улучшай то, что имеешь. Даже если это лопата для чистки навоза".
Следующий час Назир методично очищал загон, соскребая засохший навоз слой за слоем. Утреннее солнце поднималось, и воздух быстро нагревался. Пот заливал глаза, но он не останавливался. Каждое движение отзывалось болью в мышцах, еще не восстановившихся после пустыни, но он не позволял себе передышки.
"Ты ведь храмовый инженер, — издевался внутренний голос. — Лучший из лучших. И вот теперь ты — по колено в дерьме. Буквально".
Назир обнаружил, что разговаривает сам с собой. Тихо, чтобы никто не услышал.
— А Халид в это время, наверное, принимает утренние подношения в храме. Наслаждается прохладой, пьет чистую воду…
"И ждет, пока умрет последний кристалл", — ответил он сам себе.
Неожиданно эта мысль придала ему сил. В Аль-Мадире у него не было выбора, кроме как смириться или сбежать. Здесь у него была возможность действовать. Пусть начиная с навоза. Но начиная.
Когда большая часть загона была очищена, он заметил, что его работу наблюдают несколько человек из лагеря, переговариваясь и посмеиваясь. Не просто наблюдают — оценивают. Проверяют, достоин ли он занимать место в их мире. Стоит ли тратить на него драгоценную воду.
Назир не обращал на них внимания, сосредоточившись на задаче. Когда он направился к резервуару за водой, один из наблюдателей — молодой парень с кривой усмешкой — преградил ему путь.
— Эй, водяной, — сказал он с издевкой. — Тебе нравится наша работа? Должно быть, не то, к чему ты привык, а?
Назир почти ощущал, как внимание остальных обострилось. Они ждали его реакции. Провокация была очевидной. Он мог огрызнуться и заработать несколько ударов. Мог заискивать, потеряв остатки уважения. Или…
— Работа как работа, — ответил Назир. — Навоз пахнет одинаково и в городе, и в пустыне.
Это застало парня врасплох. Он ожидал обиды, страха или раздражения, но не такого спокойного ответа. И уж точно не такого, который вызвал смешки среди наблюдателей — теперь уже не над Назиром, а над его несостоявшимся мучителем. Помедлив, он отступил, позволяя Назиру пройти.
У резервуара — большой деревянной бочки, обтянутой кожей для защиты от испарения — Назир внимательно изучил конструкцию. Вода хранилась на удивление разумно, но он заметил, что крышка не полностью герметична. Испарение было минимальным, но все же присутствовало. Мысленно он сделал заметку: если выживет до завтра, можно будет предложить улучшение.
"Вот оно, — подумал он. — Мой шанс быть полезным. Не просто выполнять грязную работу, но предложить что-то ценное".
Набрав ровно столько воды, сколько требовалось для поилок, не более, он вернулся к загону. Проходя обратно, он заметил, как один из мужчин указал на него пальцем, что-то шепнув своему соседу. Это могло означать всё что угодно. Но Назир не мог не думать: "Меня оценивают. Каждый шаг. Каждое движение".
Сзади послышались шаги, и, обернувшись, он увидел Майсару.
— Аш-Шариф уверен, что ты сбежишь к полудню, — сказала она, наблюдая, как он тщательно моет поилки. — Говорит, что городские не выдерживают такой работы.
"Он прав", — подумал Назир, чувствуя, как ноет спина, как болят натруженные мышцы. Боль была повсюду. Но он не показал этого.
— Аш-Шариф ошибается, — ответил Назир, не прекращая работу.
— Посмотрим, — пожала плечами Майсара. — У нас многие не выдерживают. Особенно те, кто привык к легкой жизни.
Это задело. Легкой? Годы обучения? Ночи, проведенные над расчетами? Проверки подземных каналов, где он задыхался от зловония?
— Моя жизнь никогда не была легкой, — сказал Назир. В его голосе проскользнула нотка обиды, которую он тут же пожалел. — В храме работа начинается до рассвета и заканчивается после заката. Инженеры не сидят сложа руки.
Майсара с интересом наблюдала за его методичными движениями.
— Хочешь знать, как настоящая жизнь выглядит? — внезапно предложила она, оглянувшись через плечо. — Аш-Шарифа не будет ещё полчаса, он пошёл проверять дозорных. Пойдём, покажу тебе, что к чему. Только быстро.
Не дожидаясь ответа, она зашагала вперёд, явно ожидая, что он последует за ней. Назир помедлил лишь мгновение. Возможность узнать больше о лагере стоила риска.
— Это наш лагерь, хотя
