самой распространенной политической системой. Несмотря на отсутствие формальных институтов, их информационные сети обычно были разветвленными и располагали возможностями для самокоррекции. Общины и племена были еще достаточно малочисленны, чтобы значительная доля их членов могла собраться вместе и обсудить важные вопросы.
Полномочия вождей, как правило, были ограниченными. Вожди не располагали постоянной армией, полицией или бюрократическим аппаратом, а потому не могли силой навязывать свою волю и контролировать экономические основы жизни людей. В классической Античности и Средневековье автократы укрепляли власть, контролируя зернохранилища, серебряные рудники и оросительные каналы, но у охотников-собирателей экономика была гораздо более диверсифицированной. Вождь не мог огородить саванну и запретить там охотиться. У людей было мало имущества, и если вождь становился диктатором, они могли просто уйти.
Но даже деспотичный вождь был вполне доступен. Он не жил в крепости с вооруженной охраной, не мог контролировать общественное мнение или отгородиться от него. Иными словами, у лидера не было возможности централизовать все информационные потоки или помешать людям общаться между собой, критиковать его или сплотиться против него.
После аграрной революции, с появлением крупных бюрократических государств, централизовать информационные потоки стало проще, а поддерживать демократический диалог труднее. В небольших городах-государствах Древней Греции и Месопотамии автократы монополизировали ключевые экономические активы и информацию с помощью чиновников, архивов и постоянной армии. Вместе с тем народным массам стало труднее поддерживать прямые контакты. В то время не было технологий массовой коммуникации, а собрать десятки тысяч граждан на городской площади для проведения дискуссии было непросто.
В небольших городах-государствах еще существовала демократия, однако она была менее инклюзивной, чем демократия охотников-собирателей. Самый известный пример древней демократии – Афины V–IV веков до н. э., но в то время лишь около 25–30 % взрослого населения Афин обладало всеми политическими правами.
По мере того как города-государства уступали место более крупным царствам и империям, постепенно исчезали даже ограниченные демократии, подобные афинской. Не известно ни одного крупного царства или империи, которые были бы устроены по демократическим принципам.
Когда в V веке до н. э. Афины создали империю, они не предоставляли гражданство и политические права покоренным народам. Город Афины оставался ограниченной демократией, но обширная Афинская империя управлялась из центра автократическими методами. Жители покоренных земель не могли участвовать в выборах и оспаривать решения Афин.
Римская империя пошла немного иным путем: она предоставляла гражданство покоренным народам, но одновременно ограничивала политические права граждан. Поначалу древние римляне были привержены демократическим идеалам. После изгнания последнего римского царя в 509 году до н. э. они опасались наделять неограниченной властью какого-то одного человека или институт. Поэтому высшая исполнительная власть делилась между двумя выборными консулами, которые занимали свой пост в течение одного года и отчитывались перед народным собранием, сенатом и трибунами.
Но когда Рим начал предоставлять гражданство латинянам, италикам, некоторым жителям Галлии и Сирии, власть народного собрания, трибунов, сената и консулов постепенно ограничивалась, пока в конце I века до н. э. семья Цезаря не установила автократическое правление. Август не стал короноваться и сохранял видимость республики. Сенат и народное собрание продолжали созываться, и каждый год граждане выбирали консулов и трибунов. Но эти институты уже были лишены реальной власти.
В 212 году н. э. император Каракалла даровал римское гражданство всем свободным взрослым мужчинам по всей огромной империи. Таким образом, в III веке н. э. в Римской империи уже проживали десятки миллионов граждан. Но к тому времени все важные решения принимал один невыборный император. Если консулов по-прежнему ежегодно избирали граждане, то Каракалла унаследовал власть от своего отца Септимия Севера, который стал императором после победы в гражданской войне.
Если Каракалла совершал политические ошибки, никто не мог их исправить иначе, как подняв восстание или убив императора. И в 217 году, когда Каракаллу убили, это привело лишь к новому витку гражданских войн, в результате которых возвысились новые автократы. Если говорить словами мадам де Сталь, Римская империя III века, как и Российская империя XVIII века, была «самовластием, ограниченным удавкой».
К III веку н. э. не только Римская империя, но и все прочие крупные государства представляли собой централизованные информационные сети без сильных механизмов самокоррекции. Таковы были Парфянская и Сасанидская империи в Персии, Кушанская и Гуптская империи в Индии, китайская империя Хань. Тысячи более мелких стран сохраняли демократию и после III века, но распределенная демократическая сеть, похоже, была несовместима с масштабным государством.
Цезаря в президенты!
Действительно ли масштабные демократии были невозможны в Древнем мире? Или их намеренно саботировали автократы вроде Августа и Каракаллы? Этот вопрос важен для понимания не только древней истории, но и будущего демократии в эпоху ИИ. Рушатся ли демократии из-за того, что их подрывают лидеры с авторитарными замашками, или по гораздо более глубоким структурным и технологическим причинам?
Римляне продолжали ценить демократические идеалы даже после прихода к власти Цезарей, иначе Август и его наследники не стали бы поддерживать для виду демократические институты, такие как сенат и ежегодные выборы консулов. Так почему же власть оказалась в руках невыборного императора?
Теоретически всеобщие выборы императора можно было бы провести даже после предоставления римского гражданства десяткам миллионов человек, хоть это и потребовало бы времени. Но демократия не сводится к выборам, и на самом деле проблема заключалась в другом: в Римской империи попросту отсутствовали технологии для ведения демократического диалога.
Для поддержания диалога недостаточно лишь свободы слова и умения слушать. Есть еще два технических условия. Во-первых, люди должны находиться в пределах слышимости друг от друга. Это значит, что вести политический диалог на территории размером с США или Римскую империю можно лишь с помощью некой технологии, позволяющей быстро передавать сказанное на большие расстояния.
Во-вторых, людям необходимо понимать, о чем они говорят, иначе вместо диалога выйдет шум. Люди обычно хорошо разбираются в тех политических вопросах, где у них есть личный опыт. Бедняки лучше других знают о бедности, а этнические меньшинства – о расизме. Но если бы единственным способом разобраться в важных вопросах был личный опыт, масштабные политические дискуссии были бы невозможны. Ведь тогда каждая группа говорила бы лишь о своем опыте, и никто другой ее бы не понимал.
Единственный способ поддержать масштабный политический диалог между разными группами – дать людям представление о проблемах, с которыми они не сталкивались лично. Важнейшую роль в этом играют системы образования и СМИ.
В небольшом неолитическом городе с населением в пару тысяч человек создать базовые технические условия для содержательного диалога было нетрудно. Во-первых, все жители могли встречаться и слышать друг друга. Во-вторых, все хорошо знали местную обстановку.
В IV веке до н. э. город-государство Рим был еще достаточно мал, чтобы в чрезвычайных ситуациях значительная доля его граждан собиралась на Форуме, выслушивала лидеров и обменивалась мнениями. Когда в 390 году до н. э. галлы разграбили Рим, отчаявшиеся жители потребовали, чтобы сенат назначил диктатором Марка Камилла. В Древнем Риме диктатор был должностным лицом, назначаемым в чрезвычайной ситуации. Он наделялся неограниченными полномочиями, но лишь на короткий срок, после чего отчитывался о своей работе. Когда опасность миновала, Камилл ушел в отставку.
К III веку н. э. население Римской империи составляло от 60 до 75 млн человек, а площадь – 5 млн кв. км. Общие культурные идеалы еще позволяли сохранять порядок и единство империи, но в Риме не было средств массовой коммуникации и единой системы образования, и в период кризиса не имелось возможности публично обсудить план действий.
Как смогли бы сирийские купцы, британские пастухи и египетские крестьяне обсуждать войны на Ближнем Востоке или иммиграционный кризис на Дунае? Отсутствие публичного диалога не было виной Августа, Нерона, Каракаллы или других императоров. При тех размерах империи в отсутствие развитых информационных технологий демократия была попросту неосуществима. Это признавали еще Платон и Аристотель, которые говорили, что демократия возможна только в небольших городах-государствах.
Если бы отсутствие демократии в Древнем Риме было виной отдельных автократов, масштабные демократии могли бы возникнуть в других местах, например в Персии, Индии или Китае. Но до появления информационных технологий Нового времени масштабных демократий не было нигде.
Впрочем, во многих крупных автократиях вопросы местного значения часто решались демократическим путем. Римские императоры не владели всей информацией, необходимой для управления
