чтобы лечь мне под бок и нежно поцеловать в грудь.
– Это так здорово. То, как мы чувствуем друг друга, – говорит она. – Я очень боюсь, что, когда родится ребенок, такого уже больше не будет.
– Что? – спрашиваю я, приподнимаясь, чтобы заглянуть ей в глаза. – Пенни, почему ты так думаешь?
– Просто не уверена в будущем. А у тебя такого не бывает?
– Бывает. Детка, я никуда не уйду. Не знаю, сколько раз мне нужно это повторить.
– Может быть, тебе нужно повторять это каждый день.
– Ну, тогда я буду повторять это каждый день. – Я целую Пенни в нос, а затем ложусь обратно и прижимаю ее к своему телу.
– А ты в чем не уверен? – спрашивает она. Ее пальцы танцуют по моей груди, играя с короткими волосками. Я давно не ходил на эпиляцию – Пенни сказала, что ей нравится, когда у меня на груди есть волосы, так что я решил их оставить.
– Честно?
– Да. – Она утыкается носом мне в шею. Моя ладонь ложится ей на затылок, и я начинаю перебирать густые пряди ее волос.
– Я думаю, что недостаточно хорош для тебя.
– Да брось, Илай, – говорит она таким тоном, что я понимаю – она мне не верит.
– Я серьезно говорю, – отвечаю я. – Черт, да я так думал с тех самых пор, как впервые тебя увидел. Когда я тебя встретил, Пенни, я сразу понял: ты для меня недостижима. Не только потому, что ты сестра Пэйси. Просто ты умная, веселая, красивая женщина, с которой мне хотелось познакомиться поближе. И когда я увидел тебя в баре, то решил – настал момент с тобой заговорить. И я это сделал. Я хотел провести ночь только с тобой. Ни с кем другим.
– Илай, я в тот вечер вела себя как идиотка.
– Ты была прекрасна, Пенни. Ты даже не представляешь, как здорово я себя почувствовал просто от того, что ты была рядом. Я наслаждался каждым мгновением. И когда ты ушла, я ощутил… пустоту. Как будто мне чего-то не хватало. Постепенно я понял, что мне не хватало тебя. Ты была тем, в чем я так нуждался, чего так сильно жаждал. Потом я увидел тебя на арене – ты разговаривала о чем-то с парнями, но даже не посмотрела в мою сторону. И я понял… Черт, я просто недостаточно для тебя хорош.
– Я избегала тебя не потому, что ты мне не понравился, Илай. Мне просто было неловко.
– А я чувствовал себя неуверенно каждый раз, когда ты оказывалась рядом. Не потому, что ты делала что-то не так, а потому, что я всегда восхищался тем, какая ты любящая, какая добрая. Черт, я чувствовал себя везунчиком, если мне удавалось хотя бы мельком поймать твой взгляд. И даже сейчас, когда я держу тебя в своих объятиях, я знаю, что я тебя не заслуживаю. Я знаю, что выиграл в лотерею – даже если иногда ты сходишь с ума, оставляешь странные послания на стене в детской, принимаешься сажать кактусы в мои ботинки и оскверняешь важные для меня фотографии.
О ее диких скачках настроения я даже упоминать не буду.
Она хихикает.
– Нельзя называть беременную женщину сумасшедшей.
Я вздыхаю и сжимаю ее в объятиях.
Иногда мне хочется сделать куда больше, чем просто назвать ее сумасшедшей.
Но потом я вспоминаю, как часто Пенни приходила домой раньше меня и готовила ужин, хоть и устала после напряженного рабочего дня. Сколько раз она заглядывала ко мне чтобы спросить, как я себя чувствую после тренировки, потому что знала, что накануне у меня снова болело колено. Вспоминаю, как мы лежали на диване – до того, как начали на нем трахаться, – и просто смотрели вместе сериал, потому что после игры мне нужно было расслабиться, иначе я бы не смог уснуть. Она шла ради меня на уступки – точно так же как я шел на уступки ради нее. Она могла бы вышвырнуть меня из квартиры – ну, по крайней мере, попытаться, – но она этого не сделала. Вместо этого она попыталась узнать меня получше.
И все же я не могу подобрать слов, чтобы выразить, что она для меня значит.
– Я хотел бы быть лучше.
– Ты уже лучший, Илай.
Я качаю головой, затем приподнимаюсь на локте и смотрю на нее сверху вниз.
– Я знаю, ты ждешь, когда я произнесу те три коротких слова, что ты мне сказала.
– Что я люблю тебя? – спрашивает он легким, невозмутимым тоном.
Я сглатываю и киваю.
– Да, именно их. Просто я… Черт, Пенни. Я не могу вспомнить, когда я в последний раз произносил эти слова. Я даже не помню, чувствовал ли я когда-либо что-то подобное. Это все было так давно. И я так боялся позволить себе это испытать, потому что мне казалось, что тогда я тебя потеряю. Я ведь знаю себя. Я никогда не могу сохранить то, что мне дорого. Ты могла бы выбрать любого мужчину, но ты выбрала меня. И я очень тебе признателен. Я в собственных чувствах не могу разобраться, я не знаю, как собрать себя по частям и отыскать то, что я подавил десятки лет назад, но ты все равно каждый раз выбираешь меня. Ты выбираешь меня, даже когда ты зла настолько, что хочешь посадить во все мои ботинки кактусы и перевернуть вверх дном мой чертов ящик с носками. Ты всегда выбираешь меня.
– Потому что ты всегда выбираешь меня. Разве ты этого сам не видишь? Я люблю тебя за то, какой ты есть. За то, как я чувствую себя рядом с тобой, за то, как мне спокойно в твоих объятиях. И я знаю, – на ее глазах выступают слезы, и она похлопывает меня по груди, – что, когда я лежу в твоих объятиях, ничто и никогда не сможет причинить мне вреда. Я знаю, что я дома.
По ее щеке скатывается слеза, и я вытираю ее большим пальцем.
– Это и есть любовь, Пенни? Чувство безопасности, защищенности?
– Отчасти. Любовь – это множество вещей.
– Можешь… Можешь мне объяснить? – спрашиваю я. Меня тут же охватывает неуверенность, как только я понимаю, насколько глупо звучит этот вопрос. – Неважно.
Она нежно проводит ладонью прямо над моим сердцем.
– Любовь – это близость, Илай. Любовь – это чувство защищенности, доверия, уверенности. Любовь – это когда ты чувствуешь себя так, словно оказался дома. Когда ты хочешь всю жизнь провести в объятиях любимого человека. Любовь – это ощущение нерушимой связи с
