другим человеком, связи настолько сильной, что, когда его нет рядом, ты чувствуешь себя… опустошенным, неполным. И любовь становится все сильнее по мере того, как развиваются ваши отношения. Все начинается с малого. У тебя в душе медленно прорастает крохотное зернышко, и ты вдруг ощущаешь, как что-то берет над тобой верх, как зарождается внутри какое-то чувство. Со временем это зернышко расцветает в прекрасный цветок, занимает в груди свое место, прямо тут, у сердца. И когда ты видишь человека, которого любишь, ты с облегчением вздыхаешь, потому что он наконец-то рядом. С тобой. Для тебя. И если это правильный человек, если вы правда предназначены друг для друга, то он позаботится о том, чтобы с тобой никогда не случилось ничего плохого. И неважно, что вам преподносит судьба – смерть, радость, душевную боль, – этот человек останется рядом с тобой, будет держать тебя за руку и напоминать, что через какие бы трудности тебе ни пришлось проходить, в его объятиях ты всегда будешь чувствовать себя так, словно ты дома. – Она подносит мою руку к своим губам, целует ладонь. – Любовь – это то, что я к тебе чувствую. Чувствую уже некоторое время и буду чувствовать всегда.
Я понимаю, что плачу, только когда Пенни протягивает руку и вытирает с моих щек слезы. Ее слова кружатся у меня в голове, все точки наконец-то соединяются, облака расходятся, и теплый луч света проливается на то самое чувство, о котором она говорит.
Боль в груди, когда ее нет рядом.
Ощущение покоя, когда она лежит рядом со мной.
То, как я хочу взять ее за руку и быть вместе только с ней одной.
То, что я всегда знаю – независимо от того, что происходит в моей жизни, я всегда могу рассчитывать на ее прекрасное лицо, ее тонкий ум и чуткое сердце, которые помогут мне преодолеть любые препятствия.
Это зернышко зрело во мне с того самого дня, как я ее встретил.
И оно медленно прорастало.
В день моего рождения я был просто поражен тем, во что расцвели мои чувства. И теперь я могу думать только о ней. Хотеть только ее. Я даже представить себе не могу, что может наступить день, когда ее не окажется рядом. Когда я не смогу позвонить ей, поцеловать ее… Подарить ей свою любовь.
Вот черт.
– Пенни? – спрашиваю я сдавленным голосом.
– Да, Илай?
– Я думаю… – Я с трудом сглатываю комок, застрявший в горле. – Ты для меня весь мир. Твоя улыбка. – Я целую ее губы. – Твое сердце. – Я целую ее грудь. – Твой разум. – Я целую ее в лоб. – Я и дня не проживу, если не буду знать, что они всецело принадлежат мне. Прости, что мне понадобилось столько времени, чтобы это понять. – Ее глаза сияют в полумраке. Я целую их, нежно переворачиваю Пенни на спину. – Детка, я тебя люблю. Господи, поверить не могу, что мне понадобилось так много времени, чтобы это сказать. Но черт возьми, Пенни. Я люблю тебя.
– Не извиняйся. Надеюсь, я не слишком сильно на тебя давила.
Я качаю головой.
– Ты ничуть на меня не давила. Ты открыла мне глаза, позволила самому во всем разобраться и, черт возьми, ни разу меня не бросила. Ни разу не сдалась. Даже когда тебе было больно, ты не отказалась от меня.
– Я не смогла бы, – говорит Пенни. – Я тебя люблю, а значит, наша с тобой связь нерушима.
Улыбаясь, я позволяю слезинке скатиться по моей щеке, прежде чем прижаться губами к ее губам.
– Ты делаешь меня счастливым. Я не знал, чего мне не хватало в жизни, пока не появилась ты, Пенни. Ты разогнала нависшие надо мной тучи и впустила солнечный свет. – Я снова ее целую. – Спасибо.
– Не нужно меня благодарить, Илай. Достаточно просто меня любить.
Я провожу рукой по ее животу, спускаюсь между ее ног.
Пенни откидывается на матрас, и мои губы находят ее рот, пока мои пальцы ласкают ее внизу.
– Я люблю тебя, – повторяю я, и теперь слова с легкостью слетают с моего языка. – Только ты и я, Пенни. Только ты и я.
Она поглаживает мой твердеющий член.
– Ты и я.
Я ложусь сверху и раздвигаю ей ноги, стараясь не давить на растущий живот, но поза оказывается очень неудобной, поэтому я двигаю Пенни к краю кровати и встаю рядом.
Я выбираю идеальный угол, но не спешу в нее входить, только поддразниваю.
– Займись со мной любовью, Илай. Пожалуйста… Займись со мной любовью.
– Это я и планирую, детка.
Затем я наконец вхожу в нее и чувствую, как мир вокруг меняется с каждым глубоким толчком.
С каждым движением наших глаз.
С каждым прекрасным стоном, срывающимся с ее губ.
Она моя.
Навсегда.
Эпилог
Илай
Поворочавшись в постели, я тянусь к Пенни. Мои руки натыкаются только на холодные простыни, и я резко сажусь на кровати, осматривая темную комнату.
В постели ее нет, свет в квартире выключен.
Меня тут же охватывает беспокойство. Я встаю с кровати и иду прямиком в ванную, включаю свет.
Тут Пенни тоже нет.
Я натягиваю шорты и быстро заглядываю в детскую.
Пусто.
Гостиная, столовая, кухня – ни следа Пенни.
Какого черта?
А ключи на месте?
Я проверяю столик у входа и вижу, что ключей и кошелька нет. Она ушла?
Я бегу обратно в спальню, хватаю телефон и набираю ее номер.
Когда с ее прикроватной тумбочки раздается мелодия телефона, я громко чертыхаюсь. Смотрю на часы – три часа ночи. Куда она могла уйти в три часа ночи?
Может, она уехала в больницу, а меня не разбудила?
Нет, чушь какая-то.
Я возвращаюсь в гостиную, не выпуская из рук телефон, и отчаянно пытаюсь сообразить, куда же она могла пойти, как вдруг входная дверь распахивается. Пенни останавливается, увидев, что в гостиной горит свет.
– Ты не спишь? – спрашивает она.
– Господи, нет. Я попытался тебя обнять, но тебя в кровати не оказалось, поэтому я вскочил и принялся тебя искать. Где ты пропадала, черт возьми?!
Пенни заходит в квартиру, помахивая коричневым бумажным пакетом.
– Я пошла за пончиками, – невозмутимо отвечает она. – Мне захотелось шоколадный пончик. Ты удивишься, как трудно оказалось его найти. Я четыре разных магазина обошла. – Она показывает на пакет. – Но не беспокойся, я взяла сразу дюжину.
– Ты… Пошла за пончиками в три часа ночи?
– Ну, когда я уходила, было еще два, но
