не успел стать гением полководческого искусства. Однако он был честным солдатом и командиром. Принял смерть в бою, рядом со своими солдатами. Я горд, что знал его лично и воевал под его руководством. Долгое время его пытались сделать козлом отпущения, навесили всевозможные ярлыки. Уже позже, после многочисленных ходатайств и представлений, ему посмертно было присвоено звание Героя России. Золотую Звезду вручили супруге и дочери погибшего комбрига.
– В ходе боёв в районе железнодорожного вокзала вы получили ранение и контузию, но продолжали командовать своими подчинёнными?
– У меня не было другого выбора. Я сражался за свою жизнь и жизнь своих товарищей. Я понимал, что мою работу лучше меня не выполнит никто. А ранения были лёгкие, осколочные. Правда, под утро получил контузию. Её последствия сказываются и сегодня.
– Поподробнее, пожалуйста.
– Обходил позиции роты. Нас опять начали обстреливать. Самые опасные участки были там, где улицы примыкали к привокзальной площади. В этих местах боевой порядок батальона простреливался насквозь, и мы стали нести первые потери. Там я и схлопотал осколки в ногу.
Под утро нас стал беспокоить танк противника. Подкрадывался по частному сектору от здания ДГБ, делал выстрел по вокзалу и уходил в темноту. От каждого такого попадания мы несли потери, а здание вокзала гудело, как колокол. Заметив в ночной бинокль, где он может находиться, я решил с ним поквитаться. Для выполнения своей миссии взял огнемёт РПО. Оружие что надо! Любое попадание выводит из строя любой танк и прицельная дальность больше, чем у ручного противотанкового гранатомёта. Стал выбираться из вокзала через вход, направленный к ближайшей пятиэтажке. Стал осторожно продвигаться к окну, когда, как мне показалось, над головой взорвался очередной снаряд. На меня обрушилась крыша, и завалило так, что над кучей строительного мусора остались только ноги. Сколько был без сознания, не знаю. Я пришёл в себя оттого, что задыхаюсь. Открываю глаза – темно. Умер? Нет, голова болит, а если что-то болит, значит, живой.
Останавливаю пробегавшего мимо бойца, прошу его позвать ко мне командира 1-го взвода Костю Михеева. У него есть водка, сам приказал сохранить для санитарных нужд. Вот и нужда обрисовалась. Сделал несколько глотков, прямо на виду у командования, и опять в отключку. Очнулся в следующий раз уже, когда светало, но дальше до вечера я не помню, только по рассказам моих товарищей. Они говорят, что поднялся и продолжал командовать, воевал как обычно, но своя память включилась только к вечеру, кода стали готовиться к прорыву.
– Ещё вопрос, весьма немаловажный, особенно для тех, кто побывал на войне – награды. Вы свою Звезду получили только спустя полтора года, а комбриг полковник И. Савин несколько лет спустя. Почему?
– Мне лично не на что обижаться! Мои заслуги в итоге оценены самой высокой наградой государства и народа. Однако любая награда может оцениваться по-разному, и в целом система награждения, на мой взгляд, несовершенна по разным причинам.
Первая причина заключается в том, что оценивают-то смертные люди с их фобиями, собственными понятиями о добре и зле. То есть оценка подвига – это человеческий фактор. А какая оценка будет дана этому подвигу на суде божьем, нам пока неизвестно.
Вторая причина кроется в заведомо корыстном подходе государства к награждению как созданию мотивации граждан к подвигу при защите правящей элиты и по совместительству государства, так как без государства не будет элиты. Здесь очень важно иметь представление и понимание о том, что есть Отечество, Родина, государство и его институты. Например, лозунг императорской России «За веру, царя и Отечество!» объединял народ сражаться за патриархальное государство. Лозунг бойцов Красной армии в Великую Отечественную «За Сталина! За Родину!» отвечал принципам советского периода. За преданность и награждали.
В Чечне нас называли не русской и не российской армией, а федералами. Они (боевики) воевали с именем бога «Аллах акбар», а мы с именем какой-то матери. Скажу больше, мы даже «Ура!» разучились кричать. И лозунгов у нас тогда не было. Только воинский долг и представление о кодексе чести русского воина, солдата, который, кстати, каждый был волен трактовать по-своему.
Третья причина в том, что делалось это всё по-свински. И награждения проводились так же. Сначала полупьяный полковник с дипломатом орденов Мужества шарахался по аэропорту Северный в поиске, кого бы наградить, и выписывал наградные там же без представлений и других правил.
Потом отняли орден Мужества у Д. Аденина – после наезда начальника отделения кадров подполковника Куквы, по трактовке «ошибочка вышла».
После этого произошли награждения ряда начальников ни за что. Среди них полковник (на то время) Ларин – начальник штаба бригады, генерал Дорофеев, бывший командир дивизии и другие получили ордена. Многим вручали ордена втихаря, чтобы никто не знал. Один нормальный офицер (фамилию умолчу), получив орден «За военные заслуги», честно сказал в присутствии своих товарищей: «А за что меня наградили, я не знаю». И не «волосатый» был, и не воевал, и денег не было на взятку. Ещё большая вакханалия была среди награждённых солдат.
В нарушение распоряжения Б. Ельцина, что все участники первой чеченской кампании должны быть награждены, многие солдаты срочной службы не имеют наград. Даже мои бывшие подчинённые.
Например, рядовой Селантьев. В июне 1996 года под Ца-Ведено, в первые минуты боя, получил сквозное пулевое ранение в грудную клетку. Чтобы его не добили на броне, товарищи стащили его на землю. Бой был жёсткий, но кратковременный. Всё это время Селантьев, истекая и харкая кровью, перегрызал телефонный кабель управляемого минного поля, который обнаружил на земле. Фугасы не взорвались из-за другой неисправности, но солдату это было неведомо, и он рвал зубами кабель из стальной проволоки. Слава богу, он выжил! Я лично писал наградное представление к ордену Мужества, а пришла медаль «За отвагу». Это очень достойная награда, но статусом ниже. Но самое обидное то, что вручали ему эту награду вместе с прапорщиком, начальником вещевого склада, который нигде и никогда не участвовал в боях. Мы тогда поправили эту несправедливость, как могли.
Есть старая афганская традиция. Если кто-то получал незаслуженную награду, товарищи ему настоятельно предлагали рубануть по ней топором. Оставался хорошо заметный рубец. Некоторые потом рассказывали, что, мол, медалька эта меня от пули уберегла, но мы-то знаем, откуда этот рубец.
Можно привести много других примеров несправедливого распределения наград, но лучше потратить это время на героев.
Пятая причина. Представление на награждение составляет и отправляет командир. А если совершивший подвиг военнослужащий ему чем-то не угодил, то и наград не будет.
Про себя скажу
