всей души хотела помочь Ваде в написании романа, чего бы мне это ни стоило. Когда я это сказала, он сразу так повеселел. Если счастлив он, то и я тоже.
— И поскорее помирись с владельцем. Не для романа, а просто так, — сказал Вада, взяв меня за руку, когда мы прощались у метро.
***
На следующий день после работы я заскочила в магазин перед его закрытием, чтобы помириться с дядей. Я уже пообещала это Ваде, но мне было немного досадно. Получается, я первая сдалась.
К тому же, когда тетя сказала, что дядя не поедет, я действительно расстроилась. Я надеялась, что он согласится хотя бы ради нее. Поэтому я решила изменить стратегию.
— Слушайте, дядя…
— Что? — испуганно обернулся он, услышав голос не со стороны входной двери, которая была уже закрыта, а со служебного входа. Кажется, по вечерам запах сырости только усиливается. — Ой, не пугай так.
Я усмехнулась и, чтобы прощупать дядино настроение, сначала спросила, не поступили ли какие интересные книги. Если разговор заходил о книгах, он сразу смягчался. Все очень просто. И сейчас, мгновенно забыв о том, что мы поссорились, он сразу включился в разговор:
— О, вчера как раз кое-что появилось.
— Правда? И что же?
— Очень известное произведение, прочитав которое даже в наши дни многое поймешь.
Дядя достал «Похвалу тени» Танидзаки Дзюнъитиро и протянул мне.
— Это же дзуйхицу[14]. Что он имел в виду под этим названием?
— Хм, проще говоря, это о том, что в жизни надо смотреть не только на светлое, но и на темное, тогда найдешь в этом какую-то красоту и почувствуешь на себе, что значит традиционная японская эстетика. Да, очень глубокая вещь и может показаться сложной, но почему бы не прочитать?
— Спасибо, прочту в следующий раз.
— Прочти сейчас.
Дядя заговорщицки приблизился ко мне. Наверное, он хочет рассказать об этой книге подробнее, пока я читаю. Я отшатнулась от дяди.
— Не сейчас. Прочитаю в следующий раз в тишине, когда никто не будет тревожить.
— А почему не сейчас? Магазин еще открыт.
— Вот поэтому хочу почитать в тихом месте.
— Нет более тихого места, чем это.
Похоже, он даже не догадывался, что и был главным разрушителем тишины.
— Вообще я по поводу поездки, — сказала я, поставив книгу обратно на полку, как дядя тут же посерьезнел, и на его лице читалось: «Ну вот опять». Но я не собиралась проигрывать.
— Я пойму, если вы и правда не можете, — начала я, думая совершенно иначе, и потупила взгляд. — Вы всегда балуете меня, дядя, поэтому я подумала о том, как выразить вам благодарность. И буду очень счастлива, если вы вдвоем с тетей, которая тоже хочет поехать, отдохнете, — с чувством произнесла я заранее подготовленную речь. — Я хочу, чтобы вы и дальше продолжали свое дело. И если вы не будете думать о здоровье, то этого не получится. У меня внутри все сжимается, когда представляю, что вы можете умереть от того, что много работаете…
Пока я говорила, мне стало не по себе. Это неубиваемый человек. Смерть от переработки — что-то невозможное. Но дядю такие речи очень трогают. Как я и ожидала, глаза его увлажнились.
— Такако, ну что ты за ребенок…
— Понимаете, дядя?
Дядя несколько раз благодарно поклонился.
— Вот как, вот как… Ты настолько обо мне…
— Да, поэтому прошу: поезжайте, — пользуясь моментом, сказала я, на что он покорно кивнул.
— Х-хорошо.
— И позаботьтесь о тете. Как насчет следующей недели? Я тоже буду свободна.
— Что? Хорошо.
По его лицу было видно, что он не согласен, но нехотя покорился. Операция прошла успешно.
Выйдя из магазина, мы вместе зашагали к метро. По пути дядя постоянно спрашивал:
— Ты правда справишься одна? Точно все в порядке?
Приложив ладонь к груди, я с полной уверенностью отвечала:
— Положитесь на меня.
Вечером уже совсем было холодно. Я укуталась в шарф. Продолжая бубнить, дядя чихнул. Белый пар от его дыхания растворился в темноте.
Глава 7
Утро. Проснувшись, я взяла сумку с комплектом одежды на два дня и отправилась в магазин Морисаки.
Так как дядя и тетя уезжали, то было решено, что начиная с сегодня я с утра до вечера буду замещать дядю. От этой мысли я внутренне ликовала.
Из-за этого я вышла из дома на час раньше, поэтому попала в метро в час пик. Моя нынешняя работа начинается с десяти, что позволяет избежать давки в метро, поэтому я впервые столкнулась с этим после увольнения с прошлой работы. Давно позабыв о том, каково это — стоять в переполненном поезде, — я тридцать раз ругнулась про себя, пока меня нес людской поток и сносил то вправо, то влево.
Раньше я каждое утро ездила в таких вагонах, поэтому все время сталкивалась со странными людьми. Были те, кто разговаривал сам с собой, кто громко возмущался, и те, кто нарочно всех расталкивал. Нередко в одном вагоне могли произойти и драка, и домогательство. Насмотревшись на это с утра пораньше, я уже была сыта по горло. Однако впервые за долгое время оказавшись в переполненном поезде, я подумала, что все как обычно. Если каждое утро находиться в этом ужасе, кто угодно зачерствеет.
С трудом выдержав эти пятнадцать минут ада, я наконец вышла на станции «Дзимботё» и отправилась в магазин. Было только около девяти утра. Я слишком рано, потому что лавка открывается в десять. Делать нечего, поэтому до открытия немного приберу вокруг.
Пока я занималась уборкой, стрелка часов переместилась на отметку десять.
— Что ж, начнем!
Я взяла себя в руки, подняла жалюзи и приступила к работе.
Выполнить повседневные обязанности, вечером положить выручку в сейф, опустить жалюзи. Конечно, я не могу устанавливать цены на редкие дорогие книги, поэтому если придут клиенты, которые очень захотят их отдать магазину, то я могу расспросить подробнее и только принять книгу на хранение. Я уверена, что отлично справлюсь эти два-три дня.
Осмотрев улицу, я увидела, что другие лавки только готовятся к открытию. Откуда-то доносился сладкий аромат оливкового масла. Мы встретились взглядами с хозяином ближайшей лавки, господином Иидзимой, и я пожелала ему доброго утра.
— Ой, а где Сатору?
— В отъезде.
Он от удивления округлил глаза.
— Как неожиданно! Наверное, дождь пойдет.
— Извините, если это случится, — заранее попросила я прощения.
Как обычно, в первой половине дня клиентов не было. Но я к этому уже привыкла. Я спокойно могла ожидать покупателей, пока
