подметаю. И, честно говоря, я была бы счастлива остаться в окружении книг: мне и без посетителей хорошо.
Но из-за того, что дядя уже трижды успел мне позвонить, я успела испугаться. Понятно, что он переживал, находясь далеко от лавки. Я устала с ним разговаривать, поэтому успокоила как следует и отключила телефон.
Время шло очень медленно. До полудня я обслуживала клиентов, которые заходили время от времени, подметала пол, складывала лежащие у стен книги и листала те, которые мне приглянулись.
Ценную «Похвалу тени» Танидзаки Дзюнъитиро я тоже взяла. Глубокое осмысление сути тени, основанное на личном опыте. Недоверие к свету японского города. Это произведение было настолько сильным, что создавалось ощущение, будто кто-то говорит именно с тобой. Постепенно вникая, я не заметила, как полностью погрузилась в книгу…
***
Когда наконец наступил полдень, за окном и правда полил дождь. Поначалу он был слабым, но мгновенно усилился, и на Сакурадоори потемнело.
Для района букинистических лавок нет более опасного врага, чем дождь. Мало того, что сыреют книги, так еще и людей становится меньше. Когда я спешно вышла, чтобы закатить тележку, то увидела, что все остальные владельцы тоже быстро убирают товар, выставленный перед магазинами. Господин Иидзима, который пошутил о дожде утром, тоже с ним боролся.
— И правда пошел.
— Точно.
Мы горько рассмеялись, перевозя тележки под крышу.
Небо заволокло тучами, дождь усиливался. Наверное, зря я заставила дядю поехать. Надеюсь, там дождя нет.
— Да уж, сегодня, похоже, раньше закроюсь, — произнесла я и вернулась внутрь.
Я закрыла дверь, и шум дождя, который почти оглушал, пока я была снаружи, теперь превратился в приятный шепот. Запах дождя, омывающего дорогу, смешался с запахом книг.
Покупателей точно не будет.
Я села за кассу и закрыла глаза. Как тихо. Из всех звуков слышалось только, как дождь бьет по окнам, да то, как машины рассекали лужи. У меня возникло чувство, что я стала единым целым с магазином. Мое сознание вышло за пределы тела.
Нет-нет, так нельзя. Я же ответственна за магазин. Сколько можно отдыхать.
Но, оказавшись посреди произведений, которым уже много лет, я чувствовала, как поменялось течение времени, и я сама окунулась в этот поток. Работа в букинистическом магазине — это работа в тишине. Конечно, нельзя так просто сводить работу к двум вещам. Но у всех создается впечатление, что букинистическая лавка равняется тишине. Когда я здесь, то ощущение, будто прячусь в идеальную для меня нору, в которой хочу остаться навсегда.
Дядя чувствует то же самое? Нет, он ощущает это сильнее, чем я. Магазин достался ему через дедушку от прадеда. Одна из причин, по которой дядя гордится тем, что заведует лавкой, — это то, что он испытывает уважение к людям, которые любят магазин, — рассеянно размышляла я, глядя в окно, залитое дождем.
После четырех дождь стал утихать, и неожиданно раздался громкий скрип двери.
— Не беспокою?
Я даже подпрыгнула одновременно со стуком двери, когда наконец кто-то пришел. Но, увидев, что это господин Сабу, я, совсем как дядя, пробубнила: «Проходите» — и снова села. Похоже, ему нечего было делать, и он пришел повидаться со мной. На его лице застыла прохладная улыбка. Когда я налила ему чай, он картинно поклонился и шумно отхлебнул из чашки.
Я уже немного начинала тосковать, поэтому в глубине души была рада, что господин Сабу пришел. И мы немного поболтали.
— Ну, как дела сегодня? — спросил он меня так, как обычно спрашивал дядю.
— Прекрасно, — ответила я, и господин Сабу по привычке захихикал. Его смех эхом разнесся по магазину. Это показалось мне странным после недавней тишины. Магазин сразу преображался, когда здесь звучали голоса людей. Думаю, хуже от этого не становилось.
— А ты тоже с причудами. Приходить каждую неделю в магазин, куда не приходит никто.
— Вы такой же. Каждый день сюда заходите.
— Ой-ой. Я смущен.
— Не скромничайте.
— Я тебе проиграю.
— Ну-ну. Я вам не конкурент.
С серьезными лицами мы обсуждали всякую ерунду, попивая чай.
Господин Сабу ушел, как всегда ничего не купив; вечерело, дождь закончился. Настенные часы отсчитывали каждую минуту, и я увидела, что уже семь вечера: пора закрывать магазин. Время пролетело в мгновение ока. Я не торопясь встала и приступила к закрытию.
Именно в этот момент, словно он поджидал, позвонил дядя. Я сказала ему, что без проблем закрыла магазин, и попросила завтра позвонить только один раз.
— Тогда позвоню утром, днем и вечером! — крикнул он в трубку, но зачем ему это?..
***
Комната на втором этаже стала уютнее, чем прежде. Теперь, когда тетя Момоко жила вместе с дядей в Кунитати, это помещение пустовало. И все же благодаря тете здесь было чисто, а книги аккуратно разложены. На подоконнике стояли герань и герберы, а к раме приклеены написанные от руки инструкции по поливу. Наверное, если я забуду об этом, возникнут серьезные проблемы. В центре комнаты стоял все тот же маленький чайный столик.
После этого я с опаской приоткрыла фусума[15] соседней маленькой комнатки. Здесь хранились книги. Их темный безмолвный вид производил гнетущее впечатление. Я тихо закрыла перегородки, как будто ничего не заметила.
Именно в этот момент лежащий на столике телефон зазвонил, и я вздрогнула от неожиданности. На экране высвечивался номер Вады. Я сообщила ему, что с сегодняшнего дня я управляю магазином, поэтому он, видимо, беспокоился.
— Ну, как дела?
— Все хорошо. Как работа? Занят?
— Сейчас решил сделать перерыв. Потом снова за работу.
— Вот как, молодец. Роман пока не пишешь?
— Я потихоньку начну. Ладно, я на работу.
— Хорошо, береги себя. Спасибо, что позвонил.
После я поужинала, приняла душ, и в целом важных дел больше не оставалось. Я завернулась в одеяло, взяла с полки одну из книг и думала почитать несколько страниц, но мне слишком хотелось спать, поэтому я не могла сосредоточиться. Но как-то досадно вот так засыпать. По потолку медленно полз паук. Я рассеянно наблюдала за ним.
Я не выдержала, встала и открыла окно. В комнату сразу ворвался прохладный осенний ветер. На небе ярко сияла серебристым светом луна. Откуда-то издалека доносился шум городской суеты. Гул машин и голоса прохожих. Внезапно неподалеку раздался звук опускающихся жалюзи, после чего снова наступила тишина.
— Похвала тени.
Я не знала, подходит ли эта фраза к обстановке, но я все же произнесла ее. Я выключила свет и, сев у окна, закрыла глаза.
Раньше я так и проводила ночи здесь. Тогда я и не думала, что время летит так быстро. Меня уже там нет. Все это
