за мохнатыми рыжими бровями.
Кошачий Зуб стянул с головы клеёнчатую шляпу:
— Я не могу найти их, капитан. Я думаю, что во время шторма их смыло волной в океан.
— Врёшь, негодяй! — закричал Рыжий Пёс, вскидывая голову. — Ты, наверное, в заговоре с ними! Я ещё не знаю, что ты замышляешь, но вижу по твоим подлым глазам, что дело нечисто! Разузнайте, куда скрылись дети, и я уничтожу их! Клянусь брюхом акулы, я их сотру в порошок и пущу по ветру!
— Ты забыл кулаки юного джентльмена, Рыжий Пёс? — негромко проговорил Кривая Нога.
— У меня тоже есть кулаки, тысяча чертей и одна ведьма! Может быть, кто-нибудь из вас забыл, как они пробивают черепа? А? Я могу вам напомнить это! — Рыжий Пёс сжал кулаки и взметнул их над головой.
Пираты в страхе отодвинулись от своего капитана.
— Ха! — вырвалось у Одноглазого.
— Опусти кулаки, Рыжий Пёс, — невесело улыбнулся Кошачий Зуб. — Мы их хорошо помним…
Страшно сверкая глазами, Рыжий Пёс походил перед бочкой туда и сюда и остановился перед Кошачьим Зубом:
— Что у тебя торчит из кармана?
Прежде чем Кошачий Зуб успел ответить, капитан сделал быстрое движение, и я увидел в его руке мой синий волшебный платок! В моей груди горячо заколотилось сердце. Так вот кто украл мой платок! Видно, недаром Кошачий Зуб говорил, что не может пройти мимо чужой вещи, чтобы не прикарманить её. В первую минуту у меня появилось желание вскочить и потребовать свою вещь. Ведь пираты ещё не знали, что я потерял силу. Но страх перед этими отвратительными людьми всё-таки удержал меня в камнях.
— Мне нравится эта штука, клянусь брюхом акулы! — говорил Рыжий Пёс, разглядывая платок.
— Она мне тоже нравится, Рыжий Пёс! — зафыркал Кошачий Зуб, хватаясь за нож. — Это моя добыча!
Рыжий Пёс неторопливо спрятал платок в свой карман:
— Теперь это моя добыча, Кошачий Зуб!
— Вот как?
Рыжий Пёс и Кошачий Зуб сошлись лицом к лицу, глядя друг на друга с какой-то тупой яростью. Это продолжалось долго — минуту, а может быть, и две. Они стояли, держась за ножи, не мигая и чуть-чуть рыча — совсем по-звериному.
Наконец Кошачий Зуб не выдержал и отошёл в сторону.
Мне было очень неудобно лежать среди острых камней, я сделал неосторожное движение, камни посыпались и застучали. Пираты сразу умолкли и насторожились.
Обливаясь холодным потом, несмотря на то что было очень жарко, я попятился ползком за скалу и бросился в чащу леса.
Поминутно оглядываясь и спотыкаясь о корни и кокосовые орехи, я добрался по ручью до нашей пещеры и, совсем обессиленный, упал на траву.
Мила и Юрка жарили на вертеле куски мяса. Как настоящий охотник, Юрка освежевал лань. Серая шкурка сушилась на солнце.
— Если хочешь, можешь сегодня спать на этой шкуре, — сказал мне Юрка. — Мила отказывается, потому что, видите ли, никак не может забыть глаз лани. Но мясо, представь себе, она попробовала и нашла очень вкусным… Ты чем-то взволнован, старина?
Я рассказал о пиратах.
— Дело дрянь, — озабоченно проговорил Юрка. — Раз ты выяснил, что они во что бы то ни стало хотят нас уничтожить, придётся смотреть во все глаза!
Обед был такой вкусный, солнце светило так ласково и в лесу так весело пели птицы, что мы мало-помалу развеселились. Мила и Юрка, пока я был на разведке, собрали целую гору кокосовых орехов, и теперь мы перетаскивали их в пещеру.
Во время работы Мила запела пионерскую песенку. Я и Юрка подпевали ей.
Работай, друг,
И станет вдруг
Легко на свете жить!
Враг в трудный час
Не сломит нас,
Коль будем мы дружить!
Наступила тревожная ночь. Мы долго не могли заснуть и тихонечко переговаривались, лёжа в своих постелях. Наконец Мила и Юрка умолкли, а я ещё долго ворочался на мягкой шкуре лани, прислушиваясь к далёкому и грозному шуму океанского прибоя.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой пираты осаждают нашу пещеру
того ещё недоставало! — сказал утром Юрка, морщась и потирая ногу. — Понимаете, я вчера где-то ушиб её, и сейчас мне больно ступать… А надо бы сходить посмотреть, не попалось ли чего в наш силок.
— Оставайся дома, — предложила Мила, — всё равно кому-нибудь надо сторожить пещеру. А мы с Бориком пойдём. Я знаю, где ты ставил силок.
Мы спустились, и Юрка из предосторожности поднял лестницу.
В силке билась птица с разноцветным хвостом. Мила тут же, в зарослях, ощипала её, и мы отправились обратно. У меня нет слов, чтобы описать тот ужас, который охватил нас, когда мы услышали на поляне голоса пиратов.
Скрываясь в высокой траве, нам удалось добраться незамеченными до самой поляны.
Пираты сидели вокруг потухшего костра и жадно доедали остатки нашей лани.
— Хорошо, да мало, — проворчал Рыжий Пёс, ковыряя в зубах щепкой.
Кошачий Зуб слегка подтолкнул капитана и глазами указал на пещеру:
— Я думаю, у них там есть большие запасы!
— Произвести обследование? — предложил Кривая Нога.
— Непременно! Загляни-ка туда, Кривая Нога.
— Туда не добраться без лестницы, — покачал головой Рваное Ухо.
Но Рыжий Пёс приказал односложно:
— Пст!
Он сидел у костра и смотрел, как его подчинённые строят пирамиду. Кривая Нога оказался на самом верху. Но, когда его голова поравнялась с пещерой, оттуда вдруг высунулся Юрка и довольно крепко стукнул пирата палкой.
Это было так смешно, что я прикусил язык, чтобы не расхохотаться. Под крики и ругательства пиратов пирамида развалилась. А Юрка очень вежливо сказал:
— Прошу прощения, Кривая Нога! Кажется, я нечаянно задел вас?
Рыжий Пёс замахнулся на Кошачьего Зуба:
— Дьявол! Ты же сказал мне, что дети на охоте!
Кошачий Зуб шарахнулся в сторону и ответил почтительно:
— Я видел, как на охоту пошли белые дети, капитан…
Рыжий Пёс нерешительно подёргал свои бакенбарды, снял шляпу и поклонился Юрке:
— Добрый день, господин бой! Как ваше здоровье?
— Спасибо! — весело ответил Юрка. — Температура нормальная.
Рыжий Пёс что-то соображал:
— А почему вы не на охоте, господин
