или смерть датских королей. Гротеск усиливается тем, что в Гренландии законодательно существует запрет на спиртное. Одновременно с этим Расмуссен не скрывает радость по поводу появления Atuagagdliutit – нового журнала доктора Ринка, где начались публикации рассказов эскимосов. Он пишет:
Возможно, своей наивностью и незатейливостью сюжета они не произведут глубокого впечатления на датского читателя, однако нельзя не отметить содержащуюся в них непритязательную скромность, трезвость и искренность, скрывающие самобытность и очарование. Именно так выглядит свежий фольклорный рассказ, не успевший облечься в форму традиции и поэтому не содержащий фантастических преувеличений, которые обычно присущи сказкам. И все потому, что в основе наших древних сказок лежат реальные и природные вещи, которые после устной передачи превращаются в сверхъестественные и невероятные, питающие суеверия и захватывающее наше воображение.
Кнуд Расмуссен (в центре) по пути в Исландию. Общество Кнуда Расмуссена
В этой фразе Кнуд Расмуссен выражает главную суть представлений о том, что в основе сказок лежит реальность как источник прошедших событий и их толкования. Это представление о внутренней сущности сказок и легенд находится ближе к современным взглядам, чем к традиционным романтическим.
Земля!
В это путешествие Людвиг Милиус-Эриксен отправился со своим багажом: его тяготило взятое обязательство закончить книгу о ютландской пустоши. Он имел обыкновение с головой погружаться в какой-нибудь проект, а когда понимал, что не может его закончить, тут же начинал искать возможность уйти в следующий. 7 июня 1902 года он пишет дневнике: «Какое же облегчение я испытаю, отправив, наконец, последнюю страницу и получив возможность возродить свой дух, выйдя из этой неприглядной ситуации. А затем – далее, к следующим подвигам, к удачной схватке, с укрепившейся силой воли!!!»
Уже в самом начале поездки в Гренландию Милиус-Эриксен пишет, что присутствие Кнуда Расмуссена его тревожит. Обвиняя Кнуда в неискренности и избалованности, Милиус боится в нем окончательно разочароваться. Возможно, в чем-то он и был прав, но причиной тому в большей степени был он сам, а не Кнуд. Милиус-Эриксен всегда старался находиться в центре внимания, стремясь к этому даже тогда, когда на то не было никаких причин. Вряд ли Кнуд на самом деле являлся таким, как Людвиг его себе представлял, однако в силу обстоятельств, вероятно, мог выглядеть так. Показательно, что 14 июня, пока Милиус находился в каюте, именно Кнуд первым воскликнул: «Земля!»
На следующий день они прибыли в Готхоб, где им разрешили временно поселиться в доме окружного врача, находившегося в тот момент в отъезде.
Стоят слева направо: Харальд Мольтке, Кнуд Расмуссен, Людвиг Милиус-Эриксен, сидит Альфред Бертельсен. По одежде видно, что они участвуют в общем проекте, однако направление их взглядов показывает нечто иное. Мольтке и Бертельсен – личности конкретные, их задача «здесь и сейчас», в то время как глаза Расмуссена и Милиуса-Эриксена устремлены в будущее, к далеким целям. Королевская библиотека, Дания
Одним из первых пунктов был Кангек, где Кнуд и Харальд Мольтке нанесли визит Йоргену Бронлунду, другу детства Кнуда Расмуссена из Якобсхавна, исполнявшему в тот момент обязанности окружного катехизатора[19].
Узнав о планах экспедиции, Йорген Бронлунд выразил желание присоединиться к походу на мыс Йорк. Он взял годичный отпуск и был нанят Милиусом-Эриксеном в качестве переводчика, что сыграло немаловажную роль в дальнейшем ходе экспедиции. Благодаря детской дружбе, а в особенности искусству Йоргена управлять собачьими упряжками и его знанию гренландской местности, Бронлунд стал партнером Кнуда Расмуссена, что привело к отстранению Милиуса-Эриксена от решения бытовых и транспортных вопросов – первостепенных в экспедиции. Так как переводчиком стал Бролунд, Кнуд снял с себя часть обязательств перед Милиусом, чтобы таким образом получить больше свободы. Причем, как выяснилось впоследствии, свободы для довольно успешного развития. Это не укрылось от глаз Милиуса-Эриксена и в конечном итоге послужило причиной их последующего расхождения.
По воспоминаниям Харальда Мольтке, интервью Милиуса с местными жителями по форме больше напоминали допросы, в особенности в присутствии переводчика. «Кнуд же благодаря своему искрометному юмору сумел завоевать доверие гренландцев. Они это ценили, и из каждой хижины, куда бы он ни приходил, доносился смех».
Сам Кнуд Расмуссен ничего не говорит по этому поводу, в то время как Милиус-Эриксен облегчает душу беседой с Мольтке. Существовало еще несколько вещей, которые усугубили их разрыв. Незнание языка постепенно погружало Милиуса-Эриксена в отчаяние. Этот фактор стал серьезной помехой, поскольку работать через переводчика оказалось непросто. Перед экспедицией стояло множество задач, от которых у него порой опускались руки. Он опасался, что Кнуд начнет вмешиваться и в выполнение его обязанностей, в частности, в описание работы датчан и их встреч с гренландцами. Милиус считал, что Кнуду стоит ограничиться сбором фольклорного материала. И все же основной причиной его уныния была неоконченная книга о ютландской пустоши. Он отправил несколько статей в Politiken, при этом никак не мог сосредоточиться на работе над книгой. Милиус-Эриксен поделился с Мольтке: «Теперь я понимаю, что нет смысла отправляться в путь, не освободив разум от давления несделанной работы. Иначе невозможно в полной мере получить пользу от путешествий и людей, которых повстречаешь в дороге».
Здесь Милиус-Эриксен дает довольно точную характеристику определенной стороне своей личности. Дело закончилось тем, что он изолировался в полном одиночестве на чердаке церкви в Хольстейнсборге и, немного приведя в порядок помещение, посвятил себя работе. И у него все получилось. Утром 25 сентября Милиус-Эриксен закончил книгу и тотчас переправил ее на судне в Копенгаген. Настроение сразу улучшилось.
Вместе с экспедицией в Гренландию отправился отец Кнуда Расмуссена, сыгравший значительную роль в ее организации. Арктический институт, Дания
Когда Кнуд был маленьким, отец не хотел, чтобы сын учился управлять каяком, считая это занятие чересчур опасным. Это имело для него катастрофические последствия, когда в конце июля 1902 года экспедиция прибыла в Суккертоппен[20]. 1 августа Кнуд Расмуссен, выйдя в открытое море, перевернулся вместе с каяком и из-за боковых волн так и не сумел вернуть его в нормальное положение. Каким-то образом ему все же удалось выбраться из-под каяка и ухватиться за борт. Подоспевшая помощь доставила потерпевшего на берег, после чего он потерял сознание, пытаясь подняться на гору. Через несколько дней Кнуд написал в дневнике, что, перевернувшись однажды в каяке, он уже не станет без крайней необходимости повторять подобный опыт.
Диско
11 сентября члены экспедиции написали последние письма, переправив их из Хольстейнсборга в Данию на борту «Готхоба», а
