накрывала на стол, аппетитный аромат наполнил кухню и распространился по всей квартире. Мне было радостно устроить сыну небольшой пир.
– Кере-е-е-ем!
Всегда, когда еда бывала готова, мне было достаточно позвать Керема только один раз.
– Доедай все. Мы как-никак готовимся к битве.
Он не стал возражать и начал есть. Я побежала к себе в комнату и вытащила из шкафа черное платье с открытыми плечами. Декольте глубоковато, но я надену колье, оно все скроет.
Колье? Я же много лет его не надевала… Оно все это время лежало в сейфе в шкафу. С чего я сейчас вспомнила про него? «Ну и что, – ответила я сама себе, – просто захотелось».
Когда я открывала сейф, мои движения стали медленнее. Я торжественно развернула бордовый бархат, укрывавший колье. Вместе с ним в ткань был завернут и маленький крестик – его я вернула в сейф. Бриллианты и рубины колье сияли, как солнце. Я надела его перед зеркалом. Оно было такое большое, что полностью закрывало вырез платья. Да и на фоне таких роскошных драгоценностей никто не будет смотреть на грудь. Я почувствовала, как благодаря этому украшению чудесным образом изменилась.
В таком настроении я нанесла темные тени, тушь, слегка подкрасила губы. В зеркале мне улыбалась совсем другая женщина. Так, за короткое время, я из своей комнаты перенеслась в волшебный мир. Черное платье и колье превратили меня в героиню сказки.
Прежде чем выйти, я подала мороженое Керему, который как раз заканчивал есть, и в последний раз предупредила:
– Не своди глаз с улицы! И к двери прислушивайся. Если что-то случится, немедленно звони мне!
Хорошо, что он так увлекся этой игрой. Может быть, это немного отвлечет его от компьютера.
Я позвонила и вызвала такси с ближайшей стоянки. До стоянки было недалеко, но мне не хотелось идти туда в таком виде. Несколько часов назад я почти забежала в дом, а теперь выходила из него медленно, в радостном настроении, уверенным шагом.
* * *
Теперь снова надо встать и размять затекшие ноги. Перед взлетом нам показывали анимированный ролик, где советовали это делать, чтобы не случился застой крови. Надо потянуть ступни и поделать движения ногами.
Самолет летел уже два часа, но пока я не видела, чтобы кто-то это сделал. Наверное, не было необходимости, так как все лежали. Судя по тому, что мы каждую ночь спим в кровати, в горизонтальном положении кровь не застаивается. А вот я сижу – и кровь скапливается в ногах. Поэтому надо встать и подвигаться. Да и сон это прогонит. Я не намерена спать до самой посадки в Бостоне.
Надо продолжить рассказывать о необыкновенных событиях, которые со мной произошли.
3
Профессор будто не заметил мое черное платье. А я, честно говоря, ждала, что он, как джентльмен, скажет что-нибудь вроде: «Вы ослепительны этим вечером!»
Наоборот, он был весьма серьезен, вежлив и сдержан. Он не мог не заметить, что я принарядилась для ужина, но не придал этому значения. Любопытно, но это в скором времени разрядило обстановку. Сидя в роскошном ресторане «Пера Палас», я осмотрелась вокруг. Многие столики были пустые. Видимо, большинство предпочитало более «трендовые» места.
– Вы долго жили в этом отеле? – спросила я.
– Когда я приехал в Стамбул, поначалу жил здесь, пока друзья не помогли мне снять квартиру. Около месяца, я думаю.
– У вас в Стамбуле были друзья?
– Да, немцы. В те годы в Стамбуле проживала большая немецкая диаспора.
– То есть в тридцатых и сороковых? Не знала.
– Да, сотрудники консульства, торговцы, переводчики, профессора университета – немцы и евреи.
– Еврейские профессора бежали от гитлеровского режима? Я припоминаю, слышала о таком.
– Да.
– И вы тоже?
Он рассмеялся:
– Нет. Я арийской расы, прямо как любил Гитлер.
– Тогда почему вы приехали в Стамбул?
– Это уже другая история.
Наверное, не стоило затрагивать в разговоре слишком личные темы.
– Вы встречались с другими немцами в отеле?
– Иногда… Но большинство встречалось в «Тевтония-Хаус»[28] здесь неподалеку. По воскресеньям там было полно немцев. Как я говорил: служащие, преподаватели, торговцы, даже шпионы.
– Шпионы?
– Конечно. В годы войны Стамбул кишел разведчиками всех государств, в том числе и гитлеровской Германии, конечно. Да и этот отель был центром шпионажа, это все знали.
От оборота, который принимал разговор, у меня перехватило дыхание. Неужели профессор собирался сознаться? Сперва за ним следят, теперь вот эти странные разговоры о шпионах. Ситуация, которую я так приукрасила, чтобы развеселить Керема, возможно, еще серьезнее, чем я думала.
Профессор, должно быть, понял, что этот разговор захватил мое внимание. Словно продолжая начатую тему, он спросил:
– Вы не слышали про Цицерона?
– Конечно слышала. Он даже некоторое время был наместником Рима у нас здесь в Киликии[29]. Только при чем здесь он?
– Не тот Цицерон. Анкарский Цицерон. Величайший шпион Второй мировой войны.
Я уставилась на него: уж не смеется ли он надо мной? Нет, он был совершенно серьезен.
– «Цицерон» было кодовое имя турка албанского происхождения по имени Эльяс. Во времена Второй мировой он служил камердинером британского посла в Турции Нэтчбулла-Хьюджессена и знал все его секреты. Цицерон был так к нему близок, что тер ему спину в ванной, напевая песни. Говорят, пока у посла глаза были в мыле, тот сделал восковой слепок ключа у него на шее. Так он получил доступ ко всем документам и вскоре начал шпионить в пользу немцев. В то время послом нацистской Германии в Анкаре был знаменитый Франц фон Папен. Цицерон отправлял копии всех секретных документов фон Папену, а тот пересылал напрямую в Берлин.
Такое раньше мне встречалось лишь в кино и романах. Или в пустых разговорах.
– Это доказано, профессор, или это слухи?
Он понимающе улыбнулся, показывая, что не удивлен тому, каким невероятным мне показался его рассказ.
– Конечно доказано.
– Звучит как басня.
Несмотря на морщины и выцветшие с годами глаза, его лицо становилось все более оживленным. Ему, должно быть, придавало сил, что я внимательно его слушаю. Он предупреждающе поднял руку.
– Погодите, это еще не все. Цицерон передал, что союзники планируют крупную высадку в Нормандии. Как позже выяснилось, это было донесение исторической важности. Однако Гитлер ему не поверил, и ход войны переменился. Если бы Гитлер послушал Цицерона, все было бы гораздо хуже. Но, к счастью, Германия проиграла.
– Как в кино.
– Да, вы правы. Собственно, в Голливуде сняли фильм про Цицерона. «Пять пальцев», главную роль сыграл Джеймс Мэйсон.
Я слушала и одновременно думала, почему это профессор права так интересуется шпионскими историями. Он
