что могло бы ранить их настоящих врагов. — От потока воздуха на большой скорости я не могла открыть глаза, но продолжала пытаться. Продолжала рвать, вонзать и изворачиваться. — Я покажу тебе, насколько бессмысленна твоя борьба. Мне не нужно будет убивать тебя, это сделает твоя дорогая земля.
И тут он отпустил меня. Я летела, невесомая, отдаляясь от этого чёрного пятна, едва различимого на фоне ночи. Я сжалась и приготовилась к удару. Но тут я вспомнила. Я не одна. У меня есть защитница.
Помоги мне.
Я почувствовала, как она окутала меня своим коконом. Она защитила меня от воздуха, а когда мы упали вниз, уберегла от удара об воду. Я упала в озеро. Гленн На-Сиог был тёмным и ледяным, я как будто плыла в пустоте. Я пыталась двигаться вверх, охваченная паникой. Тьма подталкивала меня, и, несмотря на то что я не умела плавать, я стремилась к серебристому свету на поверхности.
Пока что-то не схватило меня за ногу и не потянуло в другую сторону.
Воздух вырвался из моего рта огромными пузырями. У меня всё ещё было оружие в руке, и я начала слепо наносить удары. Но только рассекала воду. Боль в лодыжке была острая, она обжигала; мне пришлось извернуться, чтобы увидеть, что меня держит. Ряд желтоватых зубов вцепился в мой ботинок, кровь размывалась вокруг. Над вытянутой мордой виднелись два абсолютно белых и сверкающих глаза.
Келпи. Это чёртов келпи.
Я пнула морду свободной ногой, и он отпустил меня. Но не отплыл. Он вернулся за мной. Мне нужно было поскорее с ним разделаться, лёгкие уже горели.
Что-то пронеслось между нами, заставив меня закрутиться в воде. Я растерянно замахала руками, тьма продолжала скользить по моему телу снизу вверх, помогая подняться к поверхности. Келпи затащил меня гораздо глубже, чем я думала.
Я теряла силы, тело сводило судорогами. Тьма закричала.
Я не могла…
Я не собиралась…
Что-то гораздо более холодное, чем эти воды, схватило меня за руку.
Она… Она уже ничего не значит.
Она потеряла свою сущность, то, что делало её особенной, то, что позволяло ей узнавать и любить себя.
Кто-то кричит во весь голос, умоляя о спасении. Едва найдя в себе силы приподнять голову, она видит девушку на коленях, с длинными рыжими волосами, разметавшимися поверх грязных сапог.
— Пожалуйста. Прошу тебя, умоляю. Хватит. Этого достаточно.
— Разве? — задумчиво отвечает хозяин сапог. — Возможно. Я пощажу эту обманщицу, если ты займёшь её место.
— Да! — соглашается девушка без тени сомнения. — Забери мою жизнь! Только освободи её.
Она пытается помешать, но не может. Из её рта не выходит ни единого звука.
— Твою жизнь? — Он хохочет. — Ах, да. Я сделаю это. Но не так, как ты думаешь. Ты станешь…
Я жадно глотнула воздух, вырвавшись на поверхность. Ночной воздух хлынул в мои лёгкие. Я вцепилась во что-то твёрдое, мои ногти вонзились в землю. Я была на берегу.
Сзади раздался всплеск. Я обернулась, тяжело дыша.
Пол-лица женщины выглядывало из озера, не дальше метра от меня. Я видела слабое свечение её тела под водой. То, что двигалось под ней, были не две ноги, а длинный зеленовато-голубой хвост.
Луна освещала её волосы, придавая им красноватый оттенок.
— Н-Никса? — с трудом выдавила я, всё ещё выплёвывая воду.
Даже если это и была королева манан-лир, она мне всё равно не ответила. Одарив напоследок непостижимым взглядом, она погрузилась обратно в озеро и хлестнула напоследок прекрасным хвостом. Её свечение исчезло в глубинах.
Что-то коснулось моей ноги, может, это была рыбка, но, испугавшись, я поспешила выползти прочь из озера. Убедившись, что ни одного сантиметра моего тела не осталось в воде, я рухнула навзничь, вконец измотанная, и выронила кинжал из руки. Думаю, гномьи символы навсегда отпечатались на моей ладони.
Метка буйствовала. Когда я попыталась её коснуться, меня охватило чувство, которое прежде я испытывала лишь однажды.
Отсутствие воздуха.
Тяжесть.
Тьма встрепенулась, взволнованная, но теперь уже не потому, что её, как магнитом, тянуло к подобному, а от осознания опасности, которая грозила мне.
Я перекатилась на живот и, вся дрожа, поднялась на ноги на проклятом холме Тинтагель. От места, где Теутус и Тараксис заключили брак, осталось немного, что показалось мне идеальной метафорой того, как закончилась их история любви. Гниль, порождённая гибелью Ксены, достигла этого островка, но не смогла уничтожить всё. В центре оставалась небольшая лужайка с травой и сорняками. Среди вереска, камыша и пурпурных цветков сальвинии возвышался единственный каменный пень. Он казался почти белым, отполированным, овальной формы.
И в него был вонзён меч.
Фионн говорил, что до меня никто из моего рода не подбирался так близко. Юноша, который пришёл в долину и ушёл после разговора с бессмертным, лишь должен был почувствовать притяжение клинка с берега. В тот раз я задавалась вопросом, что же привело его сюда, полного стольких сомнений.
Теперь же я знала ответ.
И, как сказала своей сестре, время бежать закончилось.
Я на мгновение огляделась: озеро, берег и то, что за ним. Шум битвы был слышен даже на таком расстоянии, вопли слуагов доносились из рощи кипарисов.
Я думала о последствиях войны, которые были видны даже спустя пятьсот лет, о страхе, заставлявшем многих сидхов идти на безумства, о сестре, у которой больше не было никого, кто делал бы ей бумажные цветы, о Фионне и его вечном одиночестве. Моё сердце дрогнуло. Решимость охватила меня.
Хромая из-за раны, оставленной келпи, я подошла к камню. Чем ближе я подходила, тем сильнее становилось притяжение. Казалось, что камень и меч идут ко мне, а не наоборот. Будто они гораздо больше жаждали нашей встречи, чем я. Вероятно, так и было, потому что они начали проникать в мои мысли. Внушая, как сильно моя рука желает схватить эту рукоять, как это будет приятно. Заманивая меня.
Я остановилась в нескольких шагах, глядя на меч.
— Я сделаю это, но останусь собой, — твёрдо заявила я. Вряд ли он меня слышал, но мне нужно было это сказать. Убедить себя, что я не собираюсь вызвать апокалипсис или превратиться в ещё одного демона Теутуса, как всегда думала моя мать. — Я знаю, кто держал тебя в последний раз, и ты не найдёшь во мне ни малейшего сходства с ним, понял?
Может быть, это было из-за моей решимости, но мне показалось, что меч… что его края слегка размылись. Будто он излучал что-то. Будто отвечал мне.
С того места, где я стояла, я видела и чувствовала только меч.
