скатертью ему дорога. Не думаю, что он снова прибегнет к твоей помощи, просто решал свои задачи. А ты успокойся и забудь, он завтра утром съезжает из отеля. Всё, больше вы точно не увидитесь.
На том и решили. И выпив ещё по одной решились разойтись по своим комнатам.
Чувствовала я себя хорошо, немного подшофе, но в целом трезвой. Правда, вечернее платье давило немного в груди.
Я дошла до комнгаты и скинула его. Переодевшись в повседневное, сгребла все дары Воронцова в кучу и решила отнести ему. И наконец-то высказать всё, что я думала о нём. Я должна была. Мне это было необходимо.
Глава 15
Я не стучалась. Мне было абсолютно всё равно, чем он занимался в данный момент. Я распахнула дверь и вошла, громко хлопнув ею.
Воронцов стоял возле тёмного окна и не включил люстру с яркими лампами на потолке. Приглушённый свет ночников на прикроватных тумбачках придавал комнате какого-то волшебства. Ему даже удалось сделать черты лица Александра мягче, скрыв острые скулы.
Он оторвался от трубки, а затем, не отводя от меня взгляда, быстро проговорил туда, что перезвонит.
Я демонстративно бросила пакет с трепьём на пол и проговорила:
— Забери свои шмотки и поздравляю тебя.
Саша вопросительно поднял бровь и подошёл ко мне. Я же сделала шаг назад. Его внушительная фигура давила, а из-за высокого роста получалось, что он нависал надо мной. Когда-то любила ощущение безопасности, которое он внушал мне одним своим видом, сейчас же ненавидела себя за эти прожитые чувства.
— С чем? — спросил он, но больше не приближался.
— С твоей победой. Обманул меня, рад теперь до небес. Ты большой молодец, — это я хотела сказать и уйти, но ноги словно приросли к полу, вся в прооиворечиях, но я хотела и высказать накипевшее.
Воронцов пожал плечами как будто всё происходившее для него что-то несущественное. Так оно и было.
— Я решал свои задачи, рыжуль. И ты мне в это помогла, Надь. Ну какие проблемы? — он прекрасно понимал о чём я, вот только был на своей волне.
Меня взорвало и я подлетела к нему разъярённой фурией, впечатав в его грудь свой палец.
— Проблема в том, что ты наглый, беспринципный придурок. Предатель, изменщик, прохиндей, делец и просто козёл. Ты приплёлся в отель, где я работаю, вынудил меня помогать тебе, навалил здесь кринжа, порешал свои задачки, воспользовался мною, чтобы заключить сделку и свалишь. И решил, что тебе всё сойдёт с рук, — палец как бешеный бил его в грудь, как будто я хотела проделать там дырку и посмотреть если у этого человека сердце, — и тебе всё нипочём? Ты всегда сухой из воды выходишь. Я ненавижу таких как ты, ты — придурок, каких свет не видывал. Предатель, изменщик.
Я орала благим матом, выплёвывая из себя слова. Была в запале и не сразу поняла, что Воронцов припёр меня к стене, пока я отступала и отступала под его натиском.
— Всё сказала? — спросил он, когда отходитть было некуда, а я спиной ощутила древесную текстуру двери.
— Да тебя не проймёшь ничем, — пробовала я словесно отстреляться от него, — зря только время теряю. Надеюсь, ты свалишь отсюда по-быстренькому, а по дороге домой на твоё темечко свалится сосулька или загрызёт медведь.
И хотела развернуться, чтобы уйти из номера, схватившись за ручку входной двери.
— Не так быстро, Надежда Воронцова, — возразил бывший, схватив за руки, разворачивая к себе и сверля меня взглядом.
Я опять ощутила его запах, почувствовала совсем рядом сильное, пышущее здоровьем, бешеной харизмой и притягательным тестостероном тело. От его мрачной ухмылки кругом пошла голова. Да и алкоголь дал свой эффект. Низ живота буквально пульсировал, так что мне пришлось прижать колени друг к другу.
Я нервно выдохнула.
— Я не хочу ничего слышать, — попробовала вырвать из его медвежьей хватки свои запястья, — всё уже давным-давно слышала. Ты бизнесмен, поэтому решаешь все свои вопросы любым законным способом, а вопросы морали тебя не очень-то заботят, и ты мужчина, у которого есть потребности и эти потребности я не могла закрыть, поэтому ты закрывал их, как ты выражаешься, с блядями. Выходит ты красавчик по всем фронтам, а я виновата, что брак не сберегла… А ну отпусти меня, — ещё одна попытка вырваться.
— И не подумаю. Во-первых, ты пьяненькая, что само по себе уже удивительно. Надь, ты ведь никогда себе не позволяла раньше…
— А ты меня ещё стыдить будешь? — взорвалась я, — имею право, свободная женщина.
— А во-вторых, я так и ощущаю, что ты течёшь рядом со мной, чувствую, как тебе хочется меня. М? — он будто не слышал моих слов. — Я угадал? Надя, я уже говорил, что ты изменилась, стала норовистой кобылкой, которую так и хочется объездить. Отжарить тебя, вытрахать, выебать твою тугую, сладкую дырочку, — хрипел Воронцов, — такого стояка у меня ещё ни на кого не было. Хоть сейчас снова женись на тебе.
Прижимал меня к двери всем телом, разводя в сторону руки и вклиниваясь коленом между бёдер, так что я почувствовала, что в живот мне упирается его огромный, пульсирующий член. Хотелось простонать, больше от бессилия.
От его слов шла кругом голова. От бесстыдства, от паники, что тело реагировало на него самым неподобающим образом. Вагина пылала и билась как будто там было моё сердце, кровь бешено стучала в висках, а трусики намокли так обильно, что хоть выжимай.
— Не имеешь прав на меня, — упрямо возразила я сиплым голосом, — остальное статья уголовного кодекса.
— Ой ли, — произнёс он, быстро заводя мои руки мне за спину.
Его горячая ладонь властно прошлась по бедру, сжав его так, что наверняка завтра останутся следы, а длинные пальцы, шустро отведя ластовицу, прошлись по влажным половым губам.
— Отпусти! — рыкнула я.
— Дрожишь как птичка, рыжик, — неожиданно нежно произнёс он, решив больше не трогать меня внизу, так, что у меня возник комок в горле, нос защипало, а комната перед глазами поплыла, называл как раньше, когда я думала, что он принадлежит только мне, — со мной воюешь?
И сделал то, что я не ожидала от него. Он взглянув на мои губы и тут же впился в них, ладонь положив на горло.
Поцелуй на границе нежности
