и грубости. Посередине. Крышесносно. Потому что мотает в двух совершенно противоположных состояниях — от жгучей ненависти до огненного желания.
Он грубо раздвинул губы языком и по-хозяйски ворвался в рот. Это трудно было назвать лаской. Саша никогда так не целовал меня. Напор, сила, неприкрытая похоть… Так как будто я была той доступной девицей, кого он привык трахать в своём кабинете, с которой можно было не церемониться, но в тоже время по его напряжённым мышцам я понимала, что он сдерживался.
По моему телу прошла дрожь, когда я осознала, что Воронцов может сломать меня как спичку.
Саша оторвался от меня, взгляд его стал размытым, подёрнулся похотью, грудь шумно вздымалась и опускалась. Он чуть сжал моё горло.
— Силой возьмёшь? — ненавидела его в тот момент ещё сильнее, а больше — себя.
— Если бы так, то давно бы уже раком отжарил тогда в подсобке и не пикнула бы, ещё бы умоляла продолжить, чтобы кончать…
— Ненавижу тебя! — выкрикнула я, прервав его.
— Прям так и не ненавидишь, только твоё тело реагирует по другому, — быстрым взглядом пробежался по моему лицу, я винила себя за то, что он считал меня полностью в его власти, — и не испытывай вину за это, — как будто читал мысли, — это природа. Так должно быть. Женщина всегда будет хотеть сильного мужчину.
— Ненавижу, — тихо повторила я.
Он ослабил хватку, отступая на полшага и я почувствовала себя свободной, только ныли запястья и сумасшедше больно пульсировал низ живота.
Я подняла руку, чтобы дать ему пощёчину, но он поймал ладонь в воздухе и отвёл мою ладонь от себя.
— Завтра тебя здесь не будет, деньги свои засунь себе в зад, и, надеюсь, больше мы с тобой не увидимся, — я вышла, громко хлопнув дверью.
Книга в прокат 50% - https:// /shrt/rhnN
Глава 16
Я проснулась от того, что прямо в лицо мне бил солнечный луч. Беспомощно простонала, зажмурила глаза плотнее и перевернулась, планируя поспать ещё немного. И тут же зазвонил будильник.
— Сегодня всё против меня, — проворчала я и невольно потрогала губы.
Вчерашний поцелуй… Это всё, всё не то, не чувства, они не могут остаться к этому предателю. Это от одиночества, бывший попал в овуляцию… любое объяснения, только не любовь.
Любовь! Я фыркнула и открыла глаза.
Новый день — новые чувства, и там нет места слабости. А любовь — это слабость. Зря пишут романы про мощь. Не придаёт она влюблённому силу, наоборот, делает слишком слабым, уязвимым, открывая тебя, раскрывая перед любимым, и ты не способен держать удар, только не с ним…
Нещадно болела голова. Спиртное и нервы дали о себе знать.
Не спеша привела себя в порядок и спустилась вниз.
На рессепшен сегодня суета. Люди выписывались. Кто-то считал, что он — звезда и его должны обслужить в первую очередь. Кто-то спокойно стоял в сторонке, скроля ленту в одной из социальной сети.
Всё как обычно. Привычная рутина. Подошла к стойке и кивком поздоровалась с Ирой и Катей, которые выглядели так словно только со съёмки для обложки модного глянцевого журнала.
Но глазами я искала… Вот же чёрт! Словно горячей водой окатило. Я искала в толпе Воронцова. Я думала, что всегда была особенной для него. Но нет.
— За ним приехал автомобиль и он уже уехал, — тихо проговорила проницательная Катя.
Я вздрогнула и взглянула на подругу. Отнекиваться смысла не имело.
— Это к лучшему, — хрипло, смущённо откашлялась.
— Ты вчера, — Ира замолкла.
Я вопросительно посмотрела на неё.
— Я видела, как ты выходила из его комнаты. Хоть бы ты нам сигнализировала, мы бы возле комнаты дежурили, — Ирке было до ужаса любопытно что же произошло, но и она со своей обычной непосредственностью не лезла ко мне в душу.
— Я вернула ему его подарки, — ответила я и пожала плечами.
— Ничего не было? — осторожно спросила она.
— Ир, — предупреждающе прошипела Катя.
— Нет, не было, и быть не могло. Скотиной был, скотиной остался, — объяснилась я, умолчав о поцелуе.
Головная боль становилась невыносимой и я сморщилась, положив руки на висок.
— Голова? — спросила Катя.
— Угу.
— Сейчас, — шустро подорвалась на месте Ира и достав из ящика блистер выдавила оттуда продолговатую красную таблетку, протянув её мне.
Катя дала маленькую бутылку с водой.
— Спасибо, девчонки, — выпила предложенное лекарство, произнесла я, — буду скучать.
— До следующего сезона недалеко, — подмигнула мне Ира.
— Мне здесь оставаться, — улыбнулась я.
— Здорово же, весь отель в твоём распоряжении, мы с Катей затырили для тебя бутылочку виски и несколько шампанского. Клиенты надарили в этом сезоне, мама не горюй, — Ира улыбнулась.
— Отдохни немного, Надь, — Катя неожиданно крепко обняла меня, потом откашлялась, и отстранилась, — а теперь за работу, девчат, так хочется уже свалить отсюда.
— А меня? — обиженно проговорила Ира.
Мы расхохотались с Катей и подхватили её, обняв так, что она пискнула.
— Ву-у-у-у-у-уй, спасибо, девочки, я вас тоже люблю, — от чувств даже слезу пустила.
— Девочки, — раздался голос Антона Сергеевича, — прокрастинировать будете дома. А теперь в темпе.
Он стоял одетым в пальто.
— Уезжаете? — спросила я, — странно было, — вы обычно самый последний…
— Доверяю тебе, Надя, — улыбнулся он, вот может же быть нормальным, когда хочет, — мужиков только не води, — и заржал, а нет, не может он быть нормальным, но заметив, что его никто не поддерживает, быстренько ретировался, крикнув напоследок, — если что, Воронцова, то следуй инструкции.
— Угу, придурок, — вослед ему пробормотала Ирка.
День прошёл в крутеже, но к вечеру отель блестел. Я прощалась с работниками, которые спешили как можно быстрее уехать домой, к своим семьям, родным и близким. Проводила я и девчат.
Пустой отель оглушал своей тишиной.
Хотела ли я к кому-то возвращаться. И да и нет. Я боялась довериться. Я хотела довериться. Я жаждала этого.
У меня было целых три дня, чтобы насладиться всеми прелестями отеля при горнолыжном курорте, перед тем как сдать его под охрану и переселиться в домик управляющего.
Я пила шампанское, готовя себе изысканные блюда из оставшихся на кухне продуктов. Ела лучшие сорта сыра, фрукты и наслаждалась тишиной.
